Александр Голодный Ядерный скальпель
Стоя у открытого входа в бункер управления, рядом с громадой развернутой лепестковой спутниковой тарелки, прищурившись, я смотрел на заходящие со стороны солнца ударные беспилотники. Рация в правой руке плевалась обрывками команд — разворошенный муравейник военных и КИБ зашевелился. Поздно. Получив код применения, орбитальные платформы приступили к выполнению задания, отправляя к Земле термоядерные боевые блоки. Хрустальный остров доживал последние мгновения, как и населяющие его пятьдесят миллионов человек. Остатки чувства самосохранения требовали немедленно укрыться в бункере, вернуться в аппаратную к остывающим телам Штольца и Сьюзи, но сознание руководствовалось лишь достоинством и честью советского офицера. Нельзя жить, совершив подобное, нельзя наслаждаться жизнью, если совесть отягощена убийством, массовость которого не укладывается в голове. Яркие точки НУРСов отделились от крыльев штурмовиков и устремились к земле. Уверен, что трансфокаторы носовых видеокамер выведены на максимальное приближение и операторы беспилотников сейчас пристально вглядываются в изображение на экранах своих мониторов. Надеюсь, лицо Черного Теха запомнится им навсегда.
Из серии близких взрывов почувствовал только первый…
Не было безвременья, золотых искр и ласкового дыхания Всевышнего. Рассекающая тысячей лезвий боль без перерыва сменилась судорогой электрического удара, впрочем, быстро схлынувшей. Подгоняемое нарастающим удушьем тело само активно заработало руками и ногами, и я вынырнул на поверхность. Сине-зеленое море, мощные валы волн, грозовые тучи над головой, светлая полоса набережной впереди. Опять военный санаторий? Или это Бирюзовая бухта КИБ? Но как?..
Стоп! Это же волноломы и галечные пляжи Дивноморска! Узнавание пришло мгновенно, подкрепленное захлестнувшей со спины волной. Отплевавшись, провожу рукой по голове и лицу. Сомнений нет — это снова то тело, которое покинул больше года назад. Или не покидал?! Из ступора чувств и обрывков мыслей вывел очередной прозрачный горько-соленый вал. Ладно, разберусь потом. Ложусь на курс к берегу, мощно выгребая в теплой воде. Впрочем, мощности хватило ненадолго — сил у сорокапятилетнего военного пенсионера явно поменьше, чем у ставшего привычным тела поджарого, отлично тренированного бойца «Дельты». Черт, было или не было?!
Пляж возле прикрытого полотняным тентом солярия достаточно быстро приближается. Кстати, о птичках — а в чем я на него приходил год (или два часа) назад? И где могут лежать вещи?
Отличная память не подвела — достаточно ловко преодолев бурлящую полосу прибоя, безошибочно шагаю к темнеющей на мокрой гальке одежде. Кто-то из доброжелательных соседей при порывах ветра прижал стопку крупной галькой — я эти камешки не помню, а вот сырые от продолжающего моросить дождя бермуды, светло-синяя футболка и темно-коричневые шлепанцы «Антилопа» явно мои. Засовываю руку в карман — точно, ключ от съемной квартиры в доме на Горной улице с запоминающимся брелком-дельфином. Маленький карманчик для мобильного — знакомая «Нокия». Сеть есть, пропущенных звонков нет. Машинально пытаюсь вытереть попавшие на экран раскладушки капли дождя о футболку. Да что же такое? Непередаваемое ощущение — когда привычный, узнаваемый даже в деталях мир видится чужим и незнакомым. Неужели я вернулся назад? А как же тогда сон из того мира? Видения из безвременья? Получается, этого ничего не было?
Зависания в мыслях прервали вспышка не особо далекой молнии и последовавший могучий и хлесткий раскат грома. Правильно! Искать ответ можно в более комфортной обстановке. Надев липнущую футболку (хлопок, категория «В» — мелькнуло в сознании) и шлепанцы, подхватываю бермуды, выдвигаюсь к ступенькам выхода на набережную.
Зеркало в ванной комнате честно отражает уже изрядно подзабытые, но такие родные лицо и тело. Сомнений нет — это я. Тот самый, который прожил в своем мире от рождения до… Получается, что смерти от молнии не было. Судорога электрического удара — да, помутнение сознания присутствовало. Сердце размеренно бьется, по ощущениям — очень не помешает теплый душ. Под ливень все-таки попал, где-то на середине подъема к желтым многоэтажкам. Вымывшись, прогревшись горячей водой, растеревшись большим банным полотенцем, продолжаю размышлять за ужином на кухоньке. Из открытой двери лоджии веет свежестью, насыщенной морской и дождевой влагой прохладой, на столе приготовленный в микроволновке рис со специями и магнитовской полуфабрикатной котлетой (мясца явно маловато, да и вкус подкачал), салат из огурцов и помидорчиков с чесночком (свои, с дачи, специально привез солидный пакет овощей на море), на экране небольшого телевизора «Сони» новости канала НТВ. Реальность стремительно становится привычной, это точно мой мир. Но и воспоминания о годе в чужом теле ярки и абсолютно достоверны. Доев, не спеша насладился чаем с сушками, перемываю посуду.