— Готов.
— Тогда поехали.
Мы открыли прицельный огонь. После нескольких выстрелов, можно было сказать, что удачно. Трое лежали на земле, ещё двоих завалил Дубинатор.
Военные вычислили нас, открыли огонь по вершине, повсюду засвистели пули и забряцали, застревая в железном корпусе автобуса, стреляли они пока не прицельно, стараясь придавить нашу активность, но это вопрос времени, соберутся, определяться с нашим укрытием и врежут на полную катушку. Пора было уходить, а то могут задействовать вертолёт и тогда будет поздно.
— Уходим.
Я первый поднялся и побежал к Думе и Рексу, Крюк за мной.
— Живые есть?
— Двое, мы их перевязали, но они очень тяжёлые, думаю, долго не протянут. — Ответил за обоих Дума.
— Давайте уходить Дубинатор долго не продержится.
Пригибаясь, чтоб не засекли с вертолётов, наша четвёрка двинула в направлении Припяти. Вскоре шум столкновения стал спадать и потом вовсе исчез. Мы остановились передохнуть.
— На вот, Дубинатор тебе передал. — Протянул я Крюку контейнер с артефактом.
— Хочешь, чтобы я первым шёл?
— Давай я пойду, Дубинатор просто сказал тебе отдать я и отдаю.
— Могу я пойти. — Поднял руку Дума.
— Ну конечно разбежались, я сам пойду, доверь вам дорогущий артефакт.
— Рекс, ты как? Спросил я наёмника.
— Нормально. Дубинатор выберется?
— А куда он денется? Он нам ещё ужин в баре должен. Так что если что мы его из под земли достанем.
— Давайте двигать, идти ещё далеко и через Припять пробираться.
Крюк встал во главе колоны…
Глава 24
— Я взял последние донесения, доклады по группе! — Ввалился Гот в кабинет Геббельса без стука.
— Что там?
— Военные! Напали на блок — пост монолитовцев. Вертушками разнесли его к чертям. В это время группа была там!
— А чёрт! Они выжили?
— Неизвестно. Группа, подчиняющаяся нам, полностью уничтожена. Потом на военных напала группировка «Свободы», там такое месиво было.
— Заряжай туда группы, пускай отобьют пост!
— Уже сделано.
— Хорошо.
— Военные вообще сильно активизировались.
— Нужно заминировать подходы к бункеру и выставить дополнительные посты.
— Как тогда группа пройдёт?
— У курьера маяк, должен включить скоро.
— Если до Припяти доберутся.
— Массовая атака военных на электромагистрали. Третий километр. — Возвестил Селектор.
— Бегом к мониторам. — Крикнул Геббельс, вскакивая с кресла.
Они побежали к главному залу управления. Притормозили возле прибора прохождения идентификации. Геббельсу показалось, что проходили они её вечность.
— Надо отключить её на фиг! — Сказал он Готу переминаясь с ноги на ногу, как будто нестерпимо хотел в туалет.
Наконец процедура была закончена. Они ворвались в главный зал.
— Третий километр на экран! — скомандовал Геббельс.
— Один момент! — произнёс один из людей в белом халате.
На экране сначала зарябило, потом картинка прояснилась, отображая положение дел. Дела надо сказать шли хреново. Патрули монолитовцев были атакованы вертолётами. Они отбивались отчаянно, сожгли уже пару вертушек, остатки которых догорали. Но силы были явно неравные и через полчаса, максимум час всё будет кончено. И тогда военные перебью кабеля магистралей и по ним, как по шоссе, доберутся до главного бункера управления. Этого допустить было ни как нельзя.
— Гот, что мы имеем в наличии?
— Человек сорок соберём.
— А техника?
— Пара БТРов.
— Снаряжай и собирай людей.
— Через сколько выходим?
— Пятнадцать минут.
— Понял.
— Остаешься здесь, я пойду.
— Но…
— Без «но», выполняй.
— Уже…
Гот побежал к выходу. Геббельс пошёл за ним, но в свой кабинет. Там была оборудована комнатка с его снаряжением.
Он много знал о Зоне, про аномалии и мутантов, был в четвёртом энергоблоке ЧАЭС, когда там устанавливали установку. Он её не боялся, но ходить по ней не любил. Его коробила извращённая суть Зоны, наполнившая простой украинский пейзаж, по своему красивый и милый сердцу каждого человека- славянина, изломанными формами жизни. Геббельс испытывал отвращение к любым мутантам, порожденным здесь и превратившими эту землю в среду своего обитания. Единственным им существ обитающих на проклятой земле, Геббельс жалел зомби. Всё же это бывшие люди, которые пришли сюда по разным причинам, но конец нашили один на всех, бесцельно бродить, пока пуля какого-нибудь сталкера не освободит пленённую душу из гниющего тела. Это единственный из финалов своей жизни, которого так не хотел Геббельс и единственный которого он боялся, всеми фибрами своей души. Членов О- Сознания он просто презирал, их извращённый ум и жажда кровавой наживы приводили его в бешенство. И к себе Геббельс относился уже не так как раньше, ведь ему пришлось идти на сделку со всем этим, а значит идти на сделку с самим собой и идти против своего собственного — я. Но выбор был сделан и работа, пусть и не самая чистоплотная, должна была быть доведена до конца.