После первого залпа монстров осталось не больше двадцати, да и то в основном слепые псы, мутантов покрупнее уже выкосили монолитовцы и теперь добить их не составляло труда.
Когда всё было кончено и магазины автоматов опустели, Геббельс взглянул на место побоища. Зрелище было незабываемое. Горы убитых мутантов, улица утопала в крови и разбросанных кусков мяса. Раненые монстры пытались подняться и убраться восвояси, чтобы залечь, где- нибудь в укромном уголке Зоны и заняться регенерацией своего истерзанного организма. Некоторые мутанты, которые были легко ранены уже пытались сожрать своих, только что погибших товарищей. Два слепых пса даже не поделили добычу, Сработал инстинкт, и они бросились друг на друга, вгрызаясь зубами в облезлые пока соперника. А ведь еды в округе было хоть отбавляй и псам хватило бы её на год.
— Нам пора. — Сказал командир монолитовцев. — Мутантов в ближайшей округе до Выброса не будет, здесь почти все. Про военных гарантий не дам, этих на Припяти сейчас, как навоза в поле. Я скину тебе наиболее безопасный маршрут. Укажи мне точку окончания Вашего маршрута.
Гот подошёл к нему и ткнул в ПДА, выбрал нужное место.
— Ясно. Тогда поедите так…
Он прочертил маршрут на своём компе и скинул схему Готу.
— Погоди, я распоряжусь, чтоб вам патронов вынесли.
Геббельс взял за руку командира, тот нехотя развернулся.
— Это можно, только у нас времени мало. Если можно побыстрее.
— Калибры, какие?
Монолитовец назвал ему калибры оружия, имеющиеся в его группе.
— И гранат немного.
Геббельс взял рацию и начал давать распоряжения.
— Может с нами, пойдёте? Безопасней будет ивам и нам.
— Извини, нам в другую сторону.
— Ну, тогда удачи. И Спасибо.
— И тебе. А спасибо не булькает.
— Как вернусь, отблагодарю. Тебя как величают?
— Тренер.
— Меня Гот.
— Я знаю.
— Ну, бывай.
— Бывай.
Колонна двинулась дальше.
Глава 27
Когда я открыл глаза, то увидел, что Дума сидит возле окна и старательно целится в кого- то из окна.
— Что там?
— Патруль «Свободы», небольшой.
— И куда они идут.
— Точно по нашему маршруту. Следопыт наверное есть, как гончие шпарят.
— Крюк, Рекс вставайте у нас гости.
Бойцы проснулись мгновенно.
— Сколько их? — Спросил Крюк, уже подтягивая автомат.
— Четверо. — ответил Дума.
— Что делать будем? — Поинтересовался Рекс.
— Пока сидеть и не дёргаться. Дума как думаешь, они знают, что мы здесь. — Спросил я, подползая поближе к окну.
— Наверняка нет, но проверять будут точно. Несколько раз на дом показывали.
— Попробуем обстрелять. Потом слиняем. — Предложил Рекс.
— Там аномалии, сам же вчера здесь шёл. Я же говорю, у них следопыт. На хрена нам такой хвост, догонят, сто очков.
— Есть одна идея, давайте внутреннюю связь проверим, и я Вам расскажу…
Мы на четвереньках двинулись, каждый к своему месту. Расположились и стали ждать свободовцев. Те продвигались медленно, очевидно опасались засады. Следопыт у них попался грамотный, вёл патруль уверенно, но осторожно. Они уже подошли к подъезду, когда обнаружили одну из растяжек Думы. На что я и рассчитывал.
В момент, когда они начали её обезвреживать, мы и напали, начали стрелять из окон второго этажа и подъезда. Сапёр инстинктивно, от неожиданности, бросил провод и потянулся за автоматом. Раздался взрыв. Я пригнулся и спрятался за железобетоном. Просвистели осколки и потолок комнаты, в которой я находился, покрылся маленькими сколами. Я поспешил к окну и, прижав автомат, высунулся, ища цель, поводил стволом.
Живой остался только один — следопыт. Осторожный, зараза. Его ранило в ногу не очень опасно, но идти он не мог.
— Чисто. Спускаемся. — Крикнул Дума снизу.
Я развернулся, вышел из чужой квартиры и на лестнице столкнулся с Крюком.
— Что, вор домушник попался? Где награбленное?
— В Караганде.
— Грубишь?
— Не, сообщаю точные координаты своей «малины». Топай вниз, дознаватель.
Мы спустились.
Рекс с Думой стояли у живого следопыта.
— Рекс, ты остальных проверил?
— Не, Дума проверял.
— Холодные все. Рюкзаки только не смотрел.
— Ладно, потом помародёрствуем. Как пациент.
— Он скорее мёртв, чем жив.
— Почто такой суровый диагноз, доктор?
— Понимаешь, Сват, у больного амнезия в глубокой форме, очень запущенный случай.
— Будем лечить. Больной, Вы какой вариант лечения предпочитаете: быстрый и безболезненный или долгий и мучительный?