— Ну так иди домой, что ты ко мне приклеился! — еще пуще рассердился Флор.
— Они к моему господину придут, потребуют возмещения обиды, — бормотал Сидор, озираясь по сторонам и каждое мгновение ожидая, что вот-вот выскочит «сумасшедшая». — Я не хочу на дуре жениться! Не знаю, что на меня нашло.
— Ты обидел ее, что ли?
— Не помню я…
Флор помягчел.
— Встречал и я таких дур, — сказал он. — Бегают, где ни попадя, как кошки драные, а потом честный человек всю жизнь из-за этого мыкается…
— Не знаешь, есть ли корабль, который выходит в море?
— Погоди, так сразу не скажу… — протянул Флор, с удовольствием наблюдая, как мечется парень. «А ведь он — неплохой человек, — подумал Флор. — Надо его к Тимофею Бражникову пристроить в команду. Бражников — хоть и пьющий кормчий, но море и корабли хорошо знает и этого Сидора на ноги поставит. Все не в услужении, а при деле человек возрастет».
И проговорил неторопливо:
— Сведу тебя на «Варвару». Там главным кормчим — Тимофей Бражников, будь при нем — и спасешься.
И, взяв Сидора за руку, точно маленькое дитя, Флор вручил парня Бражникову с наказом — учить и защищать от бесноватой девки и ее жестокого отца. Бражников, который ни сном ни духом о затее Флора не ведал, парня принял неохотно, лишь из уважения к Олсуфьичу. «Святая Варвара» должна была уйти в плавание завтра, и до отплытия Сидор спрятался на корабле.
Естественно, никому не пришло в голову, что против обычного паренька с конюшни может быть сплетен столь сложный заговор, поэтому Елизар Глебов, поискав своего пропавшего слугу и не найдя его, предположил, что тот либо пропал, либо удрал. Это опечалило Елизара. Поиски он прекратил после того, как ему сообщили, что видели Сидора на борту «Святой Варвары». Мол, хоронился там и клялся Бражникову, что будет того во всем слушаться и сделается истинным морским волком.
— Ты его, батюшка, как вернется, призови к ответу, — советовал управляющий, но Елизар качал головой:
— Если ему захотелось от меня уйти, пусть уходит. Мне такие люди в доме не требуются…
А тут весьма кстати Флор Олсуфьич подвернулся со своим татарином. Татары хорошо с лошадьми ладят, поэтому управляющий рискнул — взял в дом Харузина. Тот, к тому же, клялся, что крещен и носит имя Сергия. Глебов поглядел на нового человека, кивнул ему приветливо и спокойно, и согласие между господами было достигнуто. После этого Флор ушел, не оглянувшись на Харузина, а Елизар Глебов передал Эльвэнильдо своему управляющему.
Особо ладить с лошадьми Сергию не пришлось, этим занимался старший конюх. Харузину выпало чистить стойла. Дело весьма медитативное.
— Ты гляди, — наставлял старший конюх, человек хмурый, с большим шрамом и носом, свернутым насторону. Видать, лошадь лягнула, еще давно. — В сенницах чтоб сено всегда было устроено и не изрыто, и не разволочено по крыльцу и по двору не растаскано, а всегда было бы убрано и подметено и под ногами не валялось. А солома — чтоб под кровлей прикладена.
Эльвэнильдо кивал, точно китайский болванчик.
Конюх широко размахивал руками, показывая, где что: где сенница, где солома…
— В конюшне чтоб дозирать во все дни, — продолжал он, — и сена класть в ясли, сколько бы лошади съели, а под ноги бы не рыли. Солому под лошадей стлать и ежедневно подгребать и перетрясывать. На водопой если поручат водить — води бережно и гляди, чтоб ребяты на лошадях не гоняли, а то взяли обычай…
— Какие ребята? — уточнил Эльвэнильдо.
— Разные! — рассердился конюх. — Ты дурачок, что ли?
Эльвэнильдо потупился.
— Нет, я уточняю… Господскому мальчику можно?
— Ему тоже не след, — сурово сказал конюх. — Во всем порядок требуется… Сейчас лето, лошадей нужно купать и холодить. Выводи их, чтобы не застаивались. Я слежу, да за всем не уследишь… Когда в конюшне у сена с фонарем будешь, гляди, свечу из фонаря не вынимай на всяк для притчи…
— Да понял я, — сказал Харузин.
Старший конюх его легонько по уху задел кулаком — для науки.
— Не рассуждай, а слушай.
— Ладно, — поник Харузин. Ему здесь не очень понравилось. Тоскливо. Скорей бы уж разведданные собрать да смыться.
Прочие слуги недолго сторонились эльфа. У Харузина имелся некоторый опыт вхождения в чужие компании. Нужно сидеть в сторонке смирненько и слушать, а потом, избрав себе «покровителя», ввернуть какое-нибудь ловкое, удачное слово тому в поддержку. Так можно прослыть хорошим парнем.
Несколько дней кряду обсуждали поступок Сидора.
— Глупее не придумаешь! — сердился старший конюх. — Что ему не жилось? У Глебова всего вволю, хозяйка его следит, чтоб ели и пили досыта, одежду дает хорошую.