Иона обратился к «ней» назидательным тоном:
— Я тебе говорил, он без странностей. Мы ему голову заморочили, он и заморочился…
Вадим потер виски.
— Раз уж все разоблачилось, — продолжал он, обращаясь к «Гликерии», — может быть, расскажешь наконец, кто ты такой и что тебе здесь понадобилось.
— Я… — начал юноша. Помолчал, кашлянул и все равно хриплым голосом объявил: — Севастьян Глебов…
Вадим вдруг начал хохотать. Он смеялся и смеялся и все не мог остановиться — его трясло, его начинало уже тошнить, а он все ржал и завывал, точно беснующийся.
Да уж, немало встречается на играх девиц, переодетых юношами. И даже девиц с весьма выдающимися формами. Но повстречав особу в трико, обтягивающем вызывающие бедра и могучий бюст, не след именовать ее «сударыней» — исключительно «доблестным сэром» или еще как-нибудь мужественно. Ибо она отыгрывает мужчину. Иногда — если отвлечься от некоторых несуразностей фигуры — отыгрывает настолько хорошо, что как-то и забывается, что это — женщина.
Изредка бывают юноши, которые рискуют изображать женщин, но вообще-то в ролевой среде это практически не принято. И чаще всего подобное переодевание — «прикол». Как и везде в обществе, среди ролевиков существуют, конечно, лица «нестандартной половой ориентации» мужского пола, но они не делают из этого фетиш и не носят мамино платье и туфли на каблуках.
И все же в истории, в которую угодил Вадим Вершков, присутствовало нечто невероятно ролевое.
— Шекспировское, — задумчиво отметил Харузин. И процитировал «Двенадцатую ночь»: — «Вы с девушкой хотели обвенчаться, вам достается девственник в мужья». То есть, прямо наоборот: вы с девственником хотели обвенчаться, вам достается девушка в жены…
— Что ты имеешь в виду? — спросил смущенный Вершков. И покачал головой: — Ох, ребята, не надо смеяться! Мне и так дурно. Не знаю, как всем теперь в глаза смотреть…
— Даже имя совпадает — Себастьян, — продолжал беспощадный Харузин.
— При чем тут Себастьян? — не понял Вершков.
— У Шекспира, — пояснил Эльвэнильдо. — Юношу звали Себастьян. А его сестру-близнеца, с которой его перепутали, — Виола… Кстати!
Тут одна и та же мысль осенила всех троих (Гвэрлум присутствовала при разговоре, откровенно наслаждаясь пикантностью и трогательностью ситуации). У Севастьяна Глебова имеется сестра — Настасья…
— Кстати, а где «Виола»? — спросил Харузин в воздух. — Не отыскать ли нам ее? Может быть, это немного утешит нашего герцога Орсино. То есть, прости, Вадик, я хотел сказать — нашу графиню Оливию…
— Ну тебя! — Вершков вскочил и выбежал вон.
Эльвэнильдо проводил его глазами.
— Дивный кумир рассыпался, а ведь он, кажется, на самом деле влюбился в эту Гликерию. Достойная участь для романтического странника по мирам: полюбить ту, которой не существует…
— Знаешь что, — вмешалась Гвэрлум, — а я не думаю, что он так уж неправ. Севастьян знал, как себя вести, когда переоделся девушкой. У меня имеется сильное подозрение, что в этом он подражал своей сестре. В точности ее копировал, если говорить еще более определенно. Так что наш Вершков влюбился в Настасью по одному ее изображению. Это — любовь издалека! Как у трубадуров, которые умели любить неведомую даму лишь по слухам о ее добродетелях и красоте.
Как только надлежащее определение было найдено, и Эльвэнильдо, и Гвэрлум успокоились. Возникло ощущение, что все расставлено по своим местам, у каждой вещи имеется соответствующая этикетка, каждое событие занесено в каталог и пронумеровано — во Вселенной восстановлен порядок.
Иона мыкался в стороне, в разговоры не вступал — сразу убегал, едва только кто-нибудь поворачивался в сего сторону.
По обыкновению он предпочитал выжидать где-нибудь в стороне, пока буря не уляжется. Он не знал, как отнесутся к его выходке Флор и Лавр. До сих пор мальчик Животко не проявлял инициативы и никакого самовольства не чинил. А тут — такое надувательство!
Нет уж. Лучше затаиться и пересидеть где-нибудь под половицей. А Флор и Лавр решат, как с ним быть. Сердиться на него или хвалить за находчивость. Тогда уж можно будет явиться им на глаза и разговаривать.
К счастью для Ионы, Севастьян, который воспитывался боярским сыном, будущим хозяином большого хозяйства, умел принимать решения и за себя, и за друзей. Переодевшись в подобающее платье и разыскав Иону, Севастьян сказал тому хмуро:
— Хватит прятаться. Идем, поговорим с господами. Заварили мы кашу с тобой, Иона…
Иона послушно пошел за крестным отцом.
Флор встретил их, против ожидания, вполне приветливо.