Я ела и продумывала план на сегодня. Нужно выступить перед людьми и сказать, что измениться, и что я изменилась. Немного о потере памяти немного того, что близость смерти изменила меня. Главное — не врать нагло, а то вдруг эмоции не только я могу слышать, но и мои кровники. Что вполне возможно, если судить как напрягались Шена и Гарий, когда дар вылезал наружу. От него тут же пришло довольство, да он такой, страшный, его надо бояться. Я нахмурилась и послала ему негодование, надо чтобы не боялись, а любили, уважали, дурень.
Теперь, когда я знала, что дар не просто сила, а своего рода сущность дракона, мне стало даже жаль. Ведь он не выбирает, кому достанется, потомков не выбираешь, они такие какие есть. А он всего лишь оружие, умение, которое в плохих руках будет плохим. Дар внутри затих, видно, считывает мои мысли и что-то там для себя решает.
Я доела последнюю ложку каши и подхватила поднос. Нужно понять, где тут можно умыться, где тут туалет. Шена уже шла ко мне и забрав поднос, пошла назад к столам, где хлопотали женщины. Рядом прошмыгнула Люсина. Я подозвала девочку и озадачила ее, что мне нужно. Сначала она отвела меня в огороженный закуток, местный туалет, выкопанная яма наполовину заполненная источала такие миазмы, что я сделала свои дела очень быстро и выскочила оттуда с вылупленными глазами, потому что затаила дыхание.
А потом Люсина повела меня к бочкам, которые стояли на небольших телегах. Возле них стояли лавки, а на лавках деревянные тазы. В этих тазах люди умывались и стирали вещи. Тут же сидели две женщины, которые что-то терли в тазах. При виде меня они с поклоном быстро унеслись в сторону столовки. Я не расстроилась, быстро налила воды в пустой таз, умыла лицо, руки быстро взбодрившись от ледяной воды.
Очень хотелось залезть в ванну и хорошенько отмокнуть, но я заставила себя не привередничать. Радость, что вообще вода есть. Я чувствовал на себе множество взглядов. Люди наблюдали за мной как за хищным животным с опаской, но любопытством, «а не откусит ли мне руку, если ее суну в клетку». Ну это я так образно, а так все старались не подходить близко.
Гарий говорил, что у нас много подростков, которых они собирали по деревням и городам, пока ехали по землям Сахрами. Все они уцелели после очистки территорий от кровников Сахрами. Много женщин, есть пятеро беременных, и около пятнадцати стариков, таких как они с Шеной. Всех нужно приставить к делу, которое будет не слишком тягостным, люди сильно отощали. Я вздохнула, в который раз поминая Анодею нехорошими словами.
Я вылила воду, в которой умывалась и перевернула таз на лавку.
Потом подпрыгнула от неожиданности, возле меня упал на колени Тоний. Я совсем о нем забыла, даже стыдно стало, что не поинтересовалась его самочувствием, он ведь родственник. Странно, но от него идет такая волна счастья, она как глоток свежей воды в жаркую погоду.
‒ Госпожа Анодея, ‒ Тоний поднял на меня взгляд голубых глаз. Он был передан моей предшественнице, он не видел ее жестокости и эгоистичности, она его госпожа. Мальчишкой Тоний жил во дворце Сахрами, прислуживал на кухне. Его мать, простая человеческая девушка была помощницей поварихи, красивая была, брат Анодеи даже позволил ей оставить младенца, когда она забеременела, но вот родить она его сама не смогла. Умерла родами. Мальчишку смотрели слуги, а как только он смог нормально ходить и говорить, сразу приставили к работе на кухне, пока у него не проснулся магический дар.
В основном у всех потомков драконов была магия, так Тонию повезло, он попал в казармы, где воспитывались воины рода, а потом перешел к Анодее как один из штатных магов. Он был предан роду, а Анодею боготворил. Я сначала даже растерялась под шквалом его эмоций, потом взяла себя в руки. Я верила служителю, что он меня поддержит, но зачем создавать лишние проблемы, пусть парень думает, что я настоящая Анодея.
‒ Я готов приступить к своим обязанностям, ‒ сказал парень. Я заметила, что на нем вполне приличный костюм из коричневой шерсти с кожаными вставками на штанах. Лицо еще до конца не зажило, но по сравнению с тем каким я его увидела, лечение заметно.
‒ Тоний, ‒ я замешкалась, а потом решительно сказала, ‒ Собирай всех к моей кибитке, буду речь говорить.
Я чувствовала страх. Да, все, кто тут собрался, боялись меня, не верили… неприятно такое ощущать. Тоний очень быстро собрал кровников, слушались его беспрекословно, даже уважали. Мальчишки смотрели на него восторженно, девочки строили глазки, женщины и старики смотрели с надеждой, но все это на Тония. Я же словно отпугиватель или чучело, которое заставляет всех замирать от страха. Я не была слишком общительной, но могла с любым человеком найти общий язык. А тут такая холодная стена не пробиться.
‒ Все вы знаете, что я была на грани смерти, ‒ начала я свою речь, никогда не думала, что придется вещать в толпе, было немного страшно…‒ Смерть на многое заставляет посмотреть с другой стороны, я многое поняла. Нас Сахрами осталось мало. Мы едем в неизвестность. Мы не знаем, как будем там жить, и нам нужно быть готовым ко всему. Первое что нужно сделать это закупить продукты на всю дорогу, второе, вещи, нужно обеспечить всех вещами хотя бы на одну смену, третье нам нужны повозки и лошади. Я не буду много говорить о важности того, что нужно быть подготовленным к поездке. Я понимаю, что за пару дней нельзя предусмотреть всего, но надеюсь на ваши подсказки и ваше содействие, ведь для нас всех важно выжить. Первое, все, кто обучен грамоте, подойдите ко мне. Возраст не имеет значения.
Два старика одним из которых был Гарий, и четыре женщины, одна из которых беременная, вышли ко мне подав тем самым пример, что я не собираюсь никого тут же казнить.
‒ Второе, беременные в другую сторону, ‒ пятеро, как и говорил Гарий, двое на поздних сроках, ‒ вам будет поручена ответственная работа. Те, кто обучен грамоте, вы мои помощники, все остальные, выполняете их поручения, как если бы это сказала я.
Потом нашелся кузнец, одна из беременяшек была его дочерью, нашлись швеи, также поварихи, которые уже готовили на всех. Тридцать подростков от тринадцати до восемнадцати лет. Они сейчас рабочее звено нашей общины старики не в счет, слабы. Больше всего было женщин около пятьдесят человек в возрасте от двадцати пяти до семидесяти лет, как Шена.
Первым делом я посадила беременных перебирать вещи Анодеи и в тепле и не тяжело. Составить списки сколько их, цвет, камни, материал, выбрать самые простые отложить для разграбления, остальные убрать в сундуки, это наш неприкосновенный запас. Оставила Шену присматривать, в девичестве старуха была горничной у одной из Сахрами и разбиралась в туалетах материалах и драгоценных камнях. Я не боялась, что они что-то украдут или присвоят, кровники этого сделать не могут, клятва не позволит.
Драгоценностей у Анодеи не осталось, как сказала Шена, но я проверила сундучок, который не смогла в первый день открыть. Сегодня дар не привередничал и живо выстрелил зелеными нитями, пролез в специальные отверстия, и крышка с клацаньем открылась.
Внутри оказались документы на Черную пустошь, где я признавалась хозяйкой мои дети наследниками, а муж консортом, и править будет он. Тут же были договор на брак. Как и сказал мне служитель моего мужа звали Амарант Тоборий, был он из ветви одного из первых драконов, маг ветра. Что меня удивило, у него была дочь от первого брака, а еще он был такой же сосланный как я, просто уже свое отсидел, как говорится, помилован за заслуги.
Мне, чтобы стать опять законопослушной гражданкой империи Намасса, нужно десять лет побыть бесправной, таков приговор. Кроме документов и небольшой печати рода, в сундучке ничего не было. Шена сказала, что все драгоценности Анодея давно распродала, и, к нашему счастью, не догадалась, что платья тоже могут быть ресурсом.
Была еще одна польза от того, что я исследовала сундучок, я поняла, что могу читать, очень волновалась по этому поводу. Но после того, как я несколько минут таращилась в документы, рассматривая чужие буквы, в голове что-то щелкнуло, и буквы стали понятны как родные. Еле сдержалась, чтобы не сплясать от радости, молча захлопнула сундучок и поставила его назад на пол возле лежанки. Шалят гормоны то шалят, хмыкнула, тело молодое, кровь горячая, эх…