Пока доехали до лагеря, дар залечил кожу, даже синяка не осталось. Неприятная ситуация и вроде бы я не виновата, а все равно осадочек от всего этого преставления, которое было по вине Караны, все равно остался. Я представляла, что с девочкой будет непросто, но что мне предстоит противостоять еще и любовнице не факт, что бывшей, была не готова.
Хотя чего я страдаю, мое дело быстро забеременеть и свалить отсюда в свои земли. Сердце предательски кольнуло протестом, мне хотелось… а чего мне хотелось? Крепкого плеча, которого никогда не было, уверенности, что, если завтра потоп у меня есть островок, где есть защита, крыша над головой, тепло и еда для детей. Кому такого не хочется? Но буду реалисткой, истинная привязка, мне кажется, насилием, ведь взрослые люди могут сами разобраться. А тут словно нас специально скрещивают, улучшая породу. Дар внутри фыркает и злится, по его эмоции я низко оцениваю истинные узы, неправильно. Да и не могу я все понять, потому что не драконица. Дар обиделся и затих, предоставляя мне самой решать свои проблемы.
Лагерь уже поставили, женщины доставали припасы, на костре варилось мясо для супа. На других кострах собирались жарить мясо и лепешки. Ехать на вечерний прием мне как-то расхотелось. Пусть бы уже служитель сделал свой ритуал мы быстро переспали для беременности, и я уеду. Я словно чувствовала, что в замке меня поджидают неприятности, но и не идти не могла, если уже пообещала. Я гнала от себя мысли, что забеременеть с первого раза не получится. Сидела с красным лицом под взглядами притихших женщин и разбирала травы для отваров, которые насобирала по пути. Весь свой столик завалила пучками и мешочками с семенами. Как же раздражает эта неустроенность, мечтаю, что когда-нибудь у меня будет своя лаборатория.
‒ Госпожа, а правда, что у вас теперь будет дочка? ‒ Люсина не боялась спрашивать, она паковала по мешочкам листики и пристально на меня смотрела.
‒ Она будет не дочкой, а падчерицей, Люси.
‒ А жить, где она будет?
Я почувствовала, как сердечко девочки быстро застучало, и поняла, чего она боится. Остаться опять одна она боится. Сейчас она вроде как моя помощница, а что будет, если появится еще одна девочка, да еще родня, она не знала и тревожилась.
‒ Она будет жить с отцом дорогая, ‒ мягко сказала я ей. ‒ Мы здесь ненадолго, через пару недель, может, раньше, поедем к себе домой.
Я бы поехала сейчас, самое время землю обрабатывать да сеять. Счет дней и часов здесь полностью совпадал с земным, поэтому я предполагала, что сейчас конец апреля. Ничего постепенно разберусь со всем, время терпит. Наплевать на Мида и ехать самой в Черный дворец я не могу, там звери еще не выбиты все, да и приказ от самого императора и воина не факт, что он не применит свой перстень, как он там его называл небесная плеть вроде.
‒ Госпожа, ‒ один из мужчин, которые стали кровниками недавно, мялся неподалеку, крепко держась за свою шапку, как утопающий за спасательный круг. От него веяло страхом, но и решимостью.
‒ Слушаю тебя, ‒ я кивнула, чтобы он подошел ближе.
‒ Я как бы это, мельником был.
Я заинтересовано посмотрела на мужчину, списки Гария, я читала и знала, что у нас теперь есть и мельник, и кожевенник, еще несколько нужных ремесленников и даже цирюльник, что тоже важно. Муку мы иногда мололи сами, чтобы сберечь ту, что покупали в городе, она белее и качественней, чем получается на нашей мельничке. Крутили наши жернова в основном старики, они знали как зерно приготовить и сил было побольше, чем у женщин.
Я кивнула мельнику и положила траву стараясь помочь даром человеку и придать ему решительности и смелости. Дар фыркал, но послушно впился нитями и передал толику эмоций мельнику.
‒ Так я жернова для мельницы нашел, задешево отдают, тут рядом. Они в том году сюда приехали, да пока решили в городе остаться, а жернова стоят без дела. Все остальное я сам могу сделать, руки из того места растут, а вот камень хороший нужен, чтобы мука на зубах не скрипела.
‒ Задешево это сколько? ‒ я устало выдохнула, у меня осталось сто империалов, ну еще можно камней с платья нарезать, все равно они пока мне не пригодятся. Да и нужны ли нам жернова, пока для большой мельницы у нас зерна мало. Потом я вспомнила, что едем мы не одни, еще немало переселенцев. Задумалась. Не все они едут с пустыми руками, многие приготовились и будут хорошими фермерами. Большая мельница нужна, за работу можно мукой брать, она всегда будет в цене. Хммм.
‒ Так недорого, всего двадцать империалов, ‒ мужчина сжался и даже глаза прикрыл.
‒ Тебя как зовут?
‒ Кадим госпожа, ‒ мужчина открыл глаза и посмотрел на меня.
‒ Хорошее это дело. Кадим своя мельница, не сразу даст прибыток, но думаю, что жернова брать будем. Тоний, ‒ окликнула я племянника, который собрал вокруг себя мелких мальчишек и показывал им фокусы своей магией. Встрепенулся. ‒ Иди с Радимом и посмотри жернова для мельницы. Сговорись на драгоценные камни, хотя бы половину, ‒ я достала из сумки, что висела у меня через плечо кошель и отсчитала двадцать империалов. Потом подумала, что тащить эти бандуры нужна отдельная телега, вздохнула и добавила еще двадцать. Телега не кибитка, не думаю, что будет стоить бешеные деньги. Лошадки лишние у нас есть, с новыми переселенцами пришли. Потом достала второй мешочек, в котором лежали мелкие камешки, переливающиеся на свету, и передала все Тонию:
‒ Посмотри сразу, на чем их тащить, ну ты знаешь, что делать, ‒ сказала племяннику. Как хорошо, что можно, хоть на кого-то положится. Тоний, как всегда, поклонился и, кивнув Кадиму, который посеменил рядышком о чем-то ему восторженно рассказывая. Дома еще нет, а вот жернова на мельницу будут, я улыбнулась.
Видимо, почувствовав, что я расслабилась, женщины вокруг перестали молча поглядывать на меня и затрещали как сороки. Все же кровная связь идет в обе стороны, они меня тоже чувствуют, пусть не так сильно, как я их, но понять какое у меня настроение вполне себе могут.
Скоро пришла Майра и кряхтя, как старушка примостилась на скамье рядышком, отчитываясь, что у нас по продуктам. Выходило, что мяса у нас сейчас хватит на неделю, если не охотится, а вот всего остального дня на три. Тяжело вздохнула, а еще нужно скоту корм прикупить, и он тут недешевый. Что же делать?
Глава 17
Карета за мной приехала, когда я была еще не готова, так что собиралась я в бешеной спешке. Шена квохтала, что я неправильная госпожа, Люси хлопала в ладошки и говорила, что я не госпожа, а принцесса. Гарий показывал, как правильно танцевать самый простой танец, а мелкий гнум мешался под ногами распушив свои чешуйки, видимо, думал, что мы веселимся. Сопровождать меня будет, естественно, Тоний, вот кто всегда собран и спокоен. Я поражаюсь его стойкости и это огненный маг, который по идее, должен быть взбалмошным и вспыльчивым.
На мне было светлое платье, волосы я помыла, а дар помог быстро их высушить, они ниспадали красивыми крупными локонами, и я наотрез отказалась от прически. Правда от заколки с камешками не смогла отвертеться.
‒ Где это видано Сахрами и как пастушка без драгоценностей, ‒ ворчала Шена в кои-то веки, выступая по теме.
‒ Нет госпожа, не пастушка она принцесса, красивая и прекрасная, ‒ Люси и сложила ладошки на груди и восхищенно смотрела на меня. Ну да, я постоянно хожу в своих мужских костюмах, которые купила еще в первом городе, а тут такие перемены.
‒Люсина быстро спать, иначе отдам гнума мальчишкам. ‒ Шена прикрикнула на внучку и отправила ее вон из кибитки.
‒ Госпожа главное, когда будете танцевать не наступите на ногу своему мужу, вы должны порхать как птичка.
‒ Ага, ‒ я нервно хихикнула, ‒ и жалить, как пчела.
‒ Чего? ‒ не понял Гарий, а я не стала объяснять, что я имела в виду, все равно не поймет высказывания с Земли, нервное это у меня. Никогда не была на балах и великосветских приемах, не считая корпоративов и выпускные балы у детей. Не приучена я к этикету, хотя Шена учит меня и правильно сидеть и ложки, вилки различать. Так что надеюсь, что я все правильно запомнила и не опозорюсь.