Я понимала, что Ария могла за это время изменится, но в какую сторону она изменилась? Поняла ли она, что натворила, или Карана так забила ей мозги, что она до сих пор считает виноватой меня. Хотя да, виновата во всем Анодея… Я замерла, обдумывая свои мысли.
— Чем займешься сегодня? – спросил Рамиро, его ревнивый взгляд на Арию мне не понравился, ведь договорились, что, между нами, ничего нет, только рабочие моменты. Суржик был представительным мужчиной красивым, за ним страдала половина нашего города. А у него свет клином на мне сошелся. Он был женатым три раза, три раза вдовец, имеет пятерых детей, которые уже выросли и живут своей жизнью. Сейчас бы просто наслаждаться жизнью, любимой работой, а он нашел себе приключение, влюбится в меня. Если бы не истинная связь, которую не выжжешь даже золотой силой алайи, я бы была бесконечно счастлива с ним, но нет. Я не чувствую его как мужчину, как друга, как соправителя, как помощника, как защитника, но не мужчину.
— Собираюсь провести время с детьми, нам нужно поговорить. – ответила я Рамиро, выдержала его пронзительный взгляд, это мое дело, и его это не касается.
Пока катила назад Арию, Макса, я сбагрила на учебу к Тонию, обдумывала, как начать разговор, и склонялась к мысли, что нужно говорить открыто, правду.
Когда я хлопнула дверью, Ария вздрогнула, сжалась в комочек в своем кресле, на меня метнулся загнанный сапфировый взгляд. Так, непривычно видеть в таких глазах страх. Упрямство, хитрость, триумф победителя, но не страх. Я сжала зубы, и выкатив кресло на середину комнаты, села напротив Арии на небольшой диванчик. Прямо посмотрела в глаза девушке:
— Начнем с тобой сначала, Ария, позволь мне представиться, меня зовут Надежда Ненашева, и я попала в тело Анодеи Сахрами шесть лет назад, когда та погибла, упав с райта…
Рассказывала я долго и обстоятельно, обо всем, что произошло со мной за это время, наблюдая на лице девушки эмоции и считывая при помощи золотой силы ее сердцебиение. Если вначале она мне не верила, то в конце рассказа заметно обмякла, на лице появилась скорбная складка, опустив уголки губ вниз. Она верила мне или надеялась, что все, что я рассказываю, правда.
— Я не жду от тебя принятия правды сразу, я понимаю, что поверить в такое нелегко, — сказала я напоследок, с меня словно всю энергию вытянули так устала. Наверно, Ария теперь единственный человек, который знает все, просто все. Зато на душе спокойствие, и приятная усталость.
— Вы не боитесь мне все это рассказывать? – голос у Арии был выцветший, как дуновение ветерка, — Я ваш враг, из-за меня вы не стали женой отца.
Я ухватилась за кресло и подкатила его ближе, говорить громко уже устала, глаза девушки стали большими от страха, а когда я поправляла на ней покрывало, она вздрогнула, словно ожидала удара. Если Карана ее била, я найду ее и вырву ей все волосы, пообещала я себе. Хотя это и так понятно: синяки по телу явственно говорили, что девушку били.
— Ты мне не враг, твой отец - взрослый мужчина, выгнать меня было его решение, пусть под давлением эмоций, из боязни, что я виновата в твоем отравлении и ему придется что-то с этим делать, но это не твоя вина. А твои детские выступления — всего лишь защита от той, кого ты считала убийцей. Думаю, что не будь рядом с тобой Караны, ты бы вела себя по-другому, Ария.
— Я ничем не лучше ее! — голос девушки сорвался. — Я хотела вашей смерти! Я мечтала, чтобы Карана стала моей мачехой, и мы были счастливой семьей, — девушка усмехнулась, в это мгновение она была похожа на Волка как никогда. – Я виновата, что отец несчастлив, а я калека, которая не может даже нормально есть. Я много думала, я хочу умереть, я давно готова к смерти, — девушка потерла запястье, — отец помешал, я бы давно его освободила.
Я всегда была немного циником, в меру добрым и справедливым, но сейчас мне было так жаль ее... одинокую, выброшенную, беззащитную… Я просто встала и обняла ее, притянула к себе замершее легкое тело и шепнула:
— Теперь ты не одна, Ария.
Золотистая энергия кружила нас в водовороте и словно вытягивала все ненужное, больное, наносное. А потом она зарыдала, громко, протяжно, в голос, а я молча пережидала бурю, роняя слезы на ее макушку. Ей нужно освободится от боли, страха. А тело… тело мы вылечим.
После нашей беседы, плавно переросшую в плач с объятиями, мы не стали сразу лучшими подругами. За один разговор невозможно снести стены, которые строились годами, но мы разрушили основание и теперь днем за днем наращиваем мосты. Поговорить с Максом я решилась лишь через неделю, хотя он посматривал на нас с Арией с подозрением.
На удивление он спокойно принял новость, что Ария его сестра, от познающего редко что скроешь, а свою кровь дракон, оказывается, почуял сразу.
— Мама, решайте свои девчачьи дела, я подожду, — сказал мне не в меру умный сын и по-взрослому поклонился и мне, и Арии, когда я вызвала его к нам в гостиную.
— Он так похож на папу, — голос Арии утих, и она виновато посмотрела на меня, — Простите меня…
— Хватит уже просить прощения, мы решили, что начинаем все заново. Сейчас твоя задача усиленно кушать и тренировать тело.
— Вы правда сможете помочь мне, — Ария неверующе посмотрела на меня.
— Извини, конечно, но твой отец просто ужасно упрямый баран, — возмутилась я, — если бы он сразу пустил меня к тебе, то…— я замолчала, увидев, как скривилось от желания заплакать лицо Арии. Она словно решила выплакать все накопившиеся за эти годы слезы, плакала по любому поводу. Я ругнулась на себя втихую и опять обнимала рыдающую девушку:
— Не переживай, брат Мадей найдет твоего отца, он служитель Небесного, а если не он, так Карв Мид поможет, он пошел на повышение и сейчас служит во дворце молодого императора. Я сразу выслала послания о помощи, в тот же день, как ты приехала, а сейчас нужно ждать.
— Я просто не могу поверить, что все будет хорошо, это словно сон, и я боюсь проснуться, я больше не выдержу...
— Давай, чем лить слезы, лучше пойдешь на массаж в теплые источники, я позову служанок.
— Хорошо, госпожа Надя, — Ария успокоилась, кивнула. Девушка ни в какую не желала называть меня Анодеей, а я плюнула, если ей так легче признать меня, пусть зовет Надей. Об Амаранте я старалась не думать, я хотела, чтобы с ним все было хорошо, но понимала, что при больной дочери он просто не мог пропасть так надолго по своей воле. А кто в этом повинен, император, род бывшей жены, или новые враги, нужно выяснять.
Так, мы и прожили до конца зимы, в разговорах, работе, семейных ужинах на троих, которые сближали нас. Мне нравилось, как Макс вел себя с сестрой, как старший брат, сильный брат, в нем словно просыпались инстинкты защищать свое. Мне нравилось, как Ария относится к Максу, со странной, отчаянной нежностью, словно она в последний раз его обнимает или смеется с ним. Она все еще боялась проснуться…
Девушка рассказывала, что Карана при отце вела себя с ней с нежностью, ухаживала напоказ, а когда он уходил, била ее, рассказывая, как хорошо они заживут без нее. Бывшая лучница запугала ее, говоря, что, если Ария расскажет все отцу, она сделает так, что ее просто выкинут, как ненужную калеку, ведь Карана родит ему здоровых ребятишек.
— Она стала совсем другой, когда я стала больной, — разоткровенничалась однажды Ария.
— Что ты выпила? – спросила я ее, — Понятно, для чего, хотела свалить на меня отравление, но что так могло тебя разрушить?
— Я не знаю, что это было, зелье мне дала Карана, она сказала, что я заболею ненадолго, отец станет переживать и прогонит тебя. Я не думала, что Карана хочет свалить вину за отравление на тебя. В то время я была такой глупой… Считала, что ты отца приворожила, так и Карана говорила. Об истинной связи я узнала уже потом, из книг. И отец мне говорил о тебе и о нем, о вашей связи. Это было несколько лет назад, когда он ездил к тебе. Сказал, что не может больше без тебя, вам нужно поговорить, еще говорил, что у меня есть брат, и он очень сильно хочет его увидеть. Тогда Карана кричала и кидалась вещами, чуть не задушила меня, она считала, что я должна была его отговорить.