Император дал понять, что нам нужно быстрее уехать, сплетни могут доползти до города, что во дворце есть дракон, и тогда выехать будет проблематично, смотреть на дракона соберется вся столица...
Глава 33
Я была рада вернутся домой. Никому не пожелаю такого путешествия. В постоянном напряжении и невозможности расслабится. И причина, конечно, Максимилиан. Он постоянно переходил из одной ипостаси к другой и был просто неуправляем. Если бы не моя золотистая сила, я, наверно бы поседела.
Ну как, спустить с неба мелкого дракона, который носится как угорелый, за птицами и пышет огнем. Слова на него не действуют, только моя сила, которая тонкими нитями пеленает паразита и спускает на землю. Максимилиан дуется, не разговаривает со мной, но через время отходит и просит прощение. Пустошь, неигровая площадка и тут есть хищные птицы, для которых дракончик будет добычей.
Из столицы мы выехали в тот же день, хорошо, что торговые дела нас не задержали, небольшой караван из пяти кибиток вполне мобилен и быстро едет. В столице было неспокойно, по своей силе, которая заполнила весь парк дворцового крыла, в котором мы жили, я узнавала новости. Не зря же пару дней только и делала, что сажала небольшие росточки деревьев и убирала сорняки. Не знаю, насколько долго она там задержится, но новости я узнаю быстрее, чем до меня долетают вестники от Мида.
Император объявил о «Великом исходе», пути свободны, и всем, тем, кто решит ехать в новые земли, будут выданы империалы для подъёма и закупа хозяйства. Мид присылал вестники, что он опять собирает караваны, которые пойдут в сторону новых земель с последним днем зимы. Нужно готовиться к нашествию переселенцев и активной торговле, мы то знаем, что может пригодиться тем, кто поедет далеко в пустошь. Да и свои земли нужно заселять. По договору с императором мне отходят прилегающие к нам площади, и это в два раза больше территорий, чем есть сейчас. Эти годы «Великого исхода» обещают быть насыщенными и полными работы.
В один из вечеров, когда набегавшийся за день Макс спал, а Ария украдкой читала при свечке, думая, что я не вижу, я жарила блины. Походная сковорода, несмотря на столько лет использования, а до сих пор выполняет свою работу, жарит без пригорания. Я замесила тесто, и нагрев свою прелесть до нужной кондиции, отгребла сильно раскаленные угли из костра в сторону, присыпав землёй. Завтра дети проснутся, и будет чем позавтракать, еще чем-то, кроме каши. В пути готовили те, кто был свободен. Если я была занята, обычно это выкапывание нужных растений и их приготовление к сушке, то готовили или воины, или Амарант.
— Она до сих пор с тобой? – Я вздрогнула от его голоса и на секунду замерла, потом расслабилась и продолжила жарить блины. С Амарантом эти пару недель я почти не разговаривала, только если что-то касалось Макса или Арии. Я словно отгородилась от него и тех моментов, когда он дурачился с детьми. Я знала, что Ария ему все рассказала, все про Карану, про то, что рассказывала ей о себе я. Этим она значительно мне помогла, я не хотела рассказывать все это сама.
— А что с ней будет, — ровно сказала я, — своих империалов она стоит.
— Я помню, когда увидел тебя впервые, Надя, — повторяя за дочерью, Амарант тоже стал называть меня Надя, — Сначала мне показалось, что ты просто похожа на Анодею, потом я понял, что ты, это она и… Я не понимал, почему я чувствую тебя по-другому.
— Ты же сам сказал, что я другая, — не поверила я ему.
— Другая, — кивнула Амарант и без приглашения сел за столик, отодвинув стул, — но я думал, что Анодея потеряла память и просто стала другой.
— Ты хочешь поговорить? – утвердительно сказала я.
— Я хочу поговорить, — согласился он, — но сначала хочу сказать спасибо за Арию, спасибо за сына, он удивительный… Я не прошу тебя простить меня, признаю, что вел себя как последний идиот, не могу понять почему… вернее, понимаю… я сам во всем виноват, но не могу понять почему все так произошло. И в том, что у нас ничего не получилось, и в том, что больше ничего не будет, виноват я, и только я.
Когда я выгнал тебя из города, я испугался как последний трус, испугался, что ты окажешься виновной в смерти Арии и мне придется тебя уничтожить. Я струсил и решил просто изгнать тебя, чтобы не принимать решения. Если бы я докопался до истины, ничего бы этого не случилось. – Амарант хмыкнул. – Я всегда старался поступать по совести, по чести, а с тобой поступил, как последний негодяй. Нет мне прощения, и я это понимаю. Но все равно прошу у тебя прощение.
— Я прощаю тебя, Амарант, — сказала я и легким движением перевернула хрустящий краешками и радующий мелкими дырочками блин. – Я долго думала обо всем и ставила себя на твое место, во многом я понимаю тебя, во многом, но не во всем. Ты не приехал, когда узнал, что я беременна, и не приехал, когда родился Макс… Что касается нас, будущего, у нас изначально его не было. Ты мне не верил, я тоже не доверяла тебе, поэтому не рассказала сразу, что я не Анодея. А как жить с кем-то, кому не доверяешь… Нельзя. Вот и все.
Амарант молчал, ему нечего было сказать. Лишь скрипнул зубами и шумно выдохнул. Я чувствовала, как внутри него бушует ураганом чувства и эмоции, и мне было так же плохо, как и ему. Но я понимала, что говорить нам нужно, хотя бы ради детей.
— Я думаю, что разговоры о нас можно не продолжать, — сказала я и переложила очередной блинчик в стопку, прикрытую золотистым коконом силы от мошкары, смазала теплым маслом специальной кисточкой и посыпала коричневым сахаром. – Но надо поговорить о детях, я не хочу лишать Макса отца, а Ария, думаю не захочет ехать в твой город, где ей было страшно. Тем более ее лечение еще не закончено, сейчас я продумываю, как вернуть ей магию.
Амарант кивнул, давая мне возможность говорить дальше, и я продолжила.
— Сама видишь, с Максом справится без моей силы почти нереально, так что с сыном встречаться можешь только в нашем городе. Есть еще пару незаселенных домов во внутреннем круге, можешь занять один. Что касается Арии, то ты сам слышал, она хочет поступать в академию, тем более лечение лучше не прекращать и ей лучше остаться с нами. Конечно, ты можешь ее забрать…
— Нет, мы говорили с ней, — Амарант покачал головой, — Если ты согласна, то она хочет остаться с вами.
— Мне жаль, — посмотрела на Амаранта, я видела, как ему больно, остаться одному, — ты можешь приезжать в любое время к детям, Амарант, — сказала я, чтобы его успокоить, но лишь поймала сверкнувший болью синий взгляд.
— Мне не нужна твоя жалость, Надежда, — твёрдо сказал он, — Я принимаю твое решение. Как только доедем до Сахрама, я уеду к себе. Нужно понять, что творится в городе. За Арию и за Максимилиана буду привозить месячный отцовский взнос и видеться с ними. Я знаю, что ты не нуждаешься в этом и можешь если захочешь, купить мой город, но как отец я хочу переводить на содержание детей положенные им от меня империалы.
Он встал и, чуть склонив голову, поклонился, сразу становясь каким-то далеким, словно этот разговор поставил, между нами, стену, и мы по-настоящему стали чужими друг другу людьми.
Остальной путь Амарант был со мной вежлив и холоден, я даже перестала чувствовать его эмоции и старалась не показывать, как мне обидно. Вернее, я не понимала чего хочу. С одной стороны, добилась чего хотела, послала его вежливо нафиг, с другой стороны, я не ожидала, что он так просто сдаться и просто согласится со мной. Где чувства, где напор и желание, а есть ли эта истинная связь вообще, или от нее страдать должна только я. Хмыкнула своим мыслям. Ну что ж, пора перевернуть эту страницу своей жизни и жить дальше. А дальше у меня работа, дети и еще раз работа. От такой перспективы хотелось взвыть волчицей…
Город встретил нас радостно. Не думала, что у нас так много жителей. Вся площадь перед дворцом заполнилась толпой вопящих приветствие людей и нелюдей. Храм старых богов был переделан нами в музей старины, и даже из него нам весело махали набившиеся туда жители. На крыльце дворца нас встретил Рамиро, склонился в поклоне.