Только для самого Ферранта я всегда оставалась просто младшей сестрой его друга. Я выросла, раскрыла в себе светлый дар, поступила в университет, стойко выдержав все нападки и проблемы. Но кажется, несмотря ни на что, продолжала оставаться для Майло сестрой Арсэллы. И даже когда у нас начался его курс целительства, это не изменило ровным счетом ничего. Ко всем студентам Феррант относился абсолютно одинаково.
Я обреченно застонала и уткнулась лицом в подушку. Как все странно, глупо и бестолково. Не зная, что делать с чувствами, я теряюсь на занятиях. Злюсь на себя, на предмет, даже на Майло, а тот воспринимает мои провалы абсолютно спокойно. И от этого мне кажется, что между нами стоит тонкая, зато очень прочная стена, которую ни разбить, ни перепрыгнуть. А ведь так хочется…
Наверное, зря Сэлл открыла мне глаза. Потому что, придя на следующее занятие по целительству, я забыла обо всем на свете, оказавшись под внимательным взглядом Майло. За что и поплатилась. Контрольная работа прошла мимо меня. И на следующем занятии Феррант уже привычно попросил задержать после звонка.
– Арделия, я не понимаю, что с тобой происходит, – признался он. – Ты снова еле наскребла на проходной балл.
– Я все выучу, – пообещала отчаянно.
– Хм, давай посчитаем, сколько раз я это уже слышал?
– Не надо, – я чуть не шарахнулась от стола.
– Ты умная девушка, и за все шесть лет у тебя не было ни одной пересдачи. Что же не так сейчас, Арделия?
Я молчала, как баран. Это спокойное «Арделия» было похоже на нож по сердцу. Потому что вспоминалось совсем другое – «Дели», полное тепла и уюта. Но тогда Майло просто нужно было меня утешить и успокоить. Теперь мы снова стали студенткой и преподавателем. И место заботливого мужчины занял профессиональный целитель, наставник. Доброжелательный, улыбчивый, спокойный. Вот только мне в этом спокойствии читается та самая отстраненность, которая так сильно бесит.
Майло вздохнул, поднялся и подошел ко мне. Остановился в шаге, сунув руки в карманы камзола, чуть прищурился.
– На следующей неделе ваша группа уже сдает зачет. Ты уверена, что готова?
– Готова, – кивнула без особой твердости в голосе.
– Я надеюсь на это. Не хотелось бы создавать тебе такие проблемы за полгода до выпуска.
– Вот именно, полгода, – снова разворчалась я. – Мы уже почти люди с дипломами. Зачем вообще такие сложности?
– Тебе не кажется, что это немного безответственный подход? – чуть нахмурился Майло. – Цель близка – значит, можно расслабиться и не стараться?
– Нет! – выпалила я. – То есть я совсем не это имела в виду.
Мысли путались, а раздражение нарастало. Раздражение на саму себя, конечно. Ну почему я не могу вести себя рядом с этим мужчиной нормально?
– Я имею в виду, что нам могли бы поставить курс целительства раньше, а не на шестом курсе, когда большинство студентов думает о...
– О чем же? – Майло склонил голову на бок.
– Эм-м-м-м, – я замялась. Как назло, на ум ничего не приходило.
– Арделия, а ты случайно не влюбилась?
– Нет!
Я прижала ладони к щекам, но поняла, что неудержимо краснею. Развернулась, собираясь сбежать из кабинета, но врезалась бедром в угол стола. От боли из глаз словно посыпались искры.
– Да что б тебя! – взвыла тихо.
– Дели, – обеспокоенно позвал Феррант.
Он шагнул ко мне и попытался взять за руку. Я отшатнулась. Майло сжал губы.
– Видимо, я зря спросил, – произнес мужчина прохладно. – Надеюсь только, что предмет ваших чувств, Арделия, – достойный человек. И стоит всех волнений, которые вы испытываете по его поводу.
Феррант в одну секунду стал безумно далеким и чужим. А у меня в голове словно что-то выключилось (мозг, наверное). Я вдруг подалась к Ферранту, хватая его за отвороты мантии, и прижалась к его губам.
Поцелуй… если это вообще можно было назвать поцелуем… длился всего секунду. Я дернулась назад, стараясь смотреть только себе под ноги, подобрала сумку и бросилась вон из кабинета. Лицо горело, губы пылали, а внутри крутилась одна единственная мысль: «Я сошла с ума».
Не помню, как добралась до дома. Благо, Арсэллы и Гелларда не было, мимо слуг удалось проскользнуть незамеченной, так что никто не увидел моего состояния. К вечеру я пришла в себя и сумела сделать вид, будто ничего не случилось. Но на душе царил хаос.
Я больше никогда не смогу посмотреть Майло Ферранту в глаза. Не знаю, как это соотносится с тем, что мне еще зачет ему сдавать, но я больше никогда не смогу посмотреть Майло Ферранту в глаза. Боги, что на меня вообще нашло? Решила разбудить в нем эмоции, которые преподаватели не должны испытывать к своим студентам? Или решила, наконец, вывести из себя, раз уж не удалось сделать это неудачными ответами? Идиотка. Как есть, идиотка. Наверное, единственное, что сейчас чувствует ко мне Майло – желание прописать успокоительные капли.