Эйвери удивлённо воззрилась на жениха. Он выглядел удивительно собранным для только что проснувшегося человека, и Эйви даже заподозрила его в притворстве. Однако высказать подозрения не успела.
– Цела? – спросил Каспиан, одновременно потянувшись за тёплым плащом.
– Да, – ответила Эйви неуверенно.
Жених окинул её цепким взглядом, кивнул, стукнул кулаком в стенку и приказал:
– Берт, стоп!
– Почему “стоп”? – испугалась Эйви и затараторила быстро-быстро: – Возвращаться уже нецелесообразно. Большая часть пути давно позади. Мы столько проехали…
– И поедем дальше, – перебил её Уоллес. – Но я пересяду к Берту. А ты держись крепче и не высовывайся.
– В каком смысле не высовываться? – опешила Эйви.
Вместо ответа из леса, который они проезжали, послышался душераздирающий вой. Карета остановилась. Каспиан спросил у Эйви:
– Ты уже представляла, какое зелье первым запатентуешь?
– Что? При чём тут?.. Ты слышал, что сейчас было? – Эйви растерялась, бросила испуганный взгляд на дверь кареты, зябко повела плечами.
– Подумай о названии зелий как следует, – посоветовал Каспиан, словно не слыша ни волков, ни её вопросов. – Заодно реши, какой формы будут пузырьки, в которых зелья начнут продаваться массовому потребителю. И варианты этикеток покрути в голове. Это всё очень важно и может хорошо повысить спрос на товар. Взять, например меня: обожаю вынимать всё своё из красивых упаковок.
Он широко улыбнулся, подмигнул совсем опешившей невесте и добавил громко, заглушая новый волчий вой:
– Из кареты ни ногой, Айверсон.
Договорив, Каспиан выскочил наружу и захлопнул за собой дверь.
– Соберись, Берт! Прекрати бледнеть, – услышала его Эйви. – Ещё немного – и приедем к морю. Подлечишь там свои бронхи. Надышишься вдоволь. Ты же всегда мечтал…
Затем за занавешенным окном что-то вспыхнуло и полетело к лесу. И снова. А потом Каспиан прокричал:
– Ходу, ходу, Берт! Море нас заждалось!
Карета пошатнулась, дёрнулась.
Эйвери вцепилась в сиденье, зажмурилась, припоминая хоть какие-то молитвы. Но увы, слова в голове путались, мысли терялись. Так что следующая четверть часа слилась для неё в сплошной поток тихих ругательств, попытки не упасть и… прорисовку в воображении новых этикеток для успокаивающего зелья. Именно его состав она припомнила очень чётко и решила запатентовать первым, а затем продавать в маленьких круглых пузырьках из тёмного стекла. С зеленой пробкой.
Карета дёргалась, неслась вперёд. За окнами то там, то здесь мелькали огненные вспышки. Пару раз совсем близко раздавалось жуткое скрежещущие рычание. Но новые вспышки света отгоняли зверя прочь. Иногда Эйви слышала Каспиана. Слов разобрать не могла, но ей становилось спокойней.
Когда же наконец карета дёрнулась последний раз и остановилась, Эйвери с трудом отняла дрожащие руки от сиденья и с испугом посмотрела на резко открывшуюся дверь. Каспиан стоял там. Живой, лохматый, с горящими сиреневым светом глазами. Его плащ развевался на ветру, а на лице отражалось беспокойство.
– Порядок? – спросил он, бегло осматривая Эйвери.
– Д-да, – простучала зубами она.
– Этикетку придумала?
– Только форму для п-пузырька, – призналась Эйви.
– Хорошо, – он улыбнулся, – начало положено. А что за зелье?
– Ус-спокоительное, – снова простучала зубами Эйви.
– Отличный выбор! – Он показал оттопыренный большой палец и добавил, словно между делом: – Мы сейчас сделаем небольшую передышку. Постоим пару минут. Берт проверит лошадей.
– Ясно, – прошептала Эйвери и уточнила осторожно: – Опасность миновала?
– Какая опасность? – ответил Каспиан, широко и задорно улыбаясь. – Впечатлительная ты, оказывается. Волки немного повыли, а ты уже напридумывала. Эх, столичная штучка.
Эйви обиженно соврала:
– Я ни капли не испугалась!
– Вот и прекрасно. Но всё-таки посиди в карете ещё немного. Выйдешь на прогулку через пару часов уже в Помпти.
– Пара часов? – воспрянула духом Эйвери.
Каспиан кивнул, подмигнул ей.
– Хорошо, – кивнула она, не забыв тут же вздёрнуть нос и поджать губы. Так она старалась продемонстрировать своё презрение к его глупым заигрываниям.
Однако, как только дверь закрылась, Эйви вздрогнула и пересела ближе к окну, прислушиваясь. Раздался далёкий голос кучера. Каспиан ответил ему и громко рассмеялся.