Понимая потенциальную опасность заражения, люди в бункерах старались фильтровать воздух, изобретали сложные системы обеззараживания и облачались в полностью закрытые костюмы, когда выходили наружу.
И, несмотря на все меры предосторожности, рождались Аномалии, поэтому начали проверку крови.
Когда самые сильные бури стихли, подземные города начали расширяться. Сначала медленно, учитывая жёсткий контроль, установленный над населением. Говорили, что самый первый купол, который построили на поверхности, мог вместить лишь сотню жителей анклава. Начали с одного купола. И идея распространилась. Люди с энтузиазмом взялись за процесс восстановления. Возникла новая цивилизация, где законы менялись в зависимости от лидера и необходимости.
Но не все выбрали жизнь в пузыре. Очень немногим удалось выжить там, что теперь называли Пустошью, пространство между куполами, которое стало домом для оставшегося человечества. Они создали собственное общество. Научились сосуществовать с землёй или, по крайней мере, защищаться от неё.
Новая Земля больше не была спокойным местом. У тех, кто жил за пределами куполов, не было иного выбора, кроме как быть сильными. Хитрыми. Жестокими.
«Потому что жизнь требует смерти. А умирать должны другие». Забытая цитата, вырезанная на металле брошенного корабля, слишком большого, чтобы плавать. Предупреждение обитателям купола, что за пределами их драгоценных стен — Пустошь, и она принадлежит тем, кого они называют Аномалиями. Входите на свой страх и риск.
Глава 1
— Улей — это жизнь. Жизнь — хорошо. Работа в Улье делает хорошую жизнь лучше. — Унылая утренняя молитва эхом разнеслась по кафетерию, и в ней слышались и юные голоса и зрелые. Лаура уже столько раз произносила молитву, что теперь слова автоматом вылетали. В молитве уже давно не принимал участие ни разум, ни душа. Многие годы Лаура подкармливала разочарование. Как и основная часть её окружения. Слова больше не несли значение. — Улей знает всё. Мэрр — связной. Мэрр — это Улей. — Эта фраза больше всего беспокоила Лауру. Особенно, когда она поняла её значение.
Улей знал всё, потому что за жизнью под куполом постоянно наблюдали. Уединение не существовало ни для Лауры, ни для других служащих. О каждом движении или слове сообщалось — через скрытые камеры или доносчиками — Мэрру, которая всем управляла. И уже Мэрр назначала наказание, которое посчитает нужным. Та, что сейчас была у власти — совсем недавно назначена — любила лишать еды тех, кто не читал утреннюю молитву. И лишался права есть не только тот, кто не читал, но и все окружающие. После одного раза и последующих трёх дней без еды — а ещё с побоями в общежитии — любой выучит урок.
Лаура двигала губами, произнося следующую строфу.
— Слушайте дидактиков. Дидактик учит правилам Улья. Правила — это хорошо. — Но разве правил должно быть так много? После отбоя нельзя гулять. Никакого общения. Никаких припрятанных вкусняшек. Никаких прикосновений. Просыпаться, когда скажут; ешьте, когда приказывают; работайте весь день, а потом — спать.
Лаура почти не помнила жизнь до того, как её перевели в Улей. Она начинала в Академии, где дети теснились в классах и общежитиях, а кровати были расставлены по всей комнате шестью высокими рядами. Там тоже были правила, но те не соблюдались так строго. Им говорили, что поступки и поведение в школе будут определять, куда они идут дальше. Так Академия отсеивала недостойных
Должность в Улье считалась благословением, во всяком случае, в это заставляли верить. Работа лёгкая. Чисто и удобно. Они забыли упомянуть о молитвах. За одну ночь ей пришлось выучить все. Те, кто сопротивлялся, страдали, и крики их, когда им преподавали кнутом религию, резонировали во всём Улье. Воспоминание о жгучей боли впоследствии облегчило притворство веры. Лаура никогда не переставала притворяться, потому что неверующие в способы жизни Улья и правила Анклава имели тенденцию исчезать.
А если ты просто подчинялся, жизнь была неплоха.
Каждый день Лаура просыпалась в одно и то же время, распахивая глаза, когда с самой высокой ближней башни звенели колокола. Так как она — соур, нижний ранг под куполом, её условия жизни не самые лучшие. Но, по крайней мере, у неё была кровать с чистыми простынями, крыша над головой и еда.
Те, кому «повезло» попасть на заводы и шахты, по-видимому, были лишены даже таких удобств. И это лучше, чем пытаться влачить существование в Пустошах, где всё может убить тебя.
После звона колокола, все соуры вставали и заправляли постели. Общежитие гудело от бурной деятельности. Один за другим, кровать за кроватью. Затем соуры по очереди пользовались уборной, в которой могло за раз поместиться только трое.