Доктор, проверяя её, задавал вопросы.
— В Улье в последнее время принимала какие-нибудь лекарства?
Лаура покачала головой.
— Что насчёт витаминов?
Снова отрицательный ответ.
— Никаких уколов, — задумчиво произнёс он.
— Они заставили меня выпить особый напиток, — сообщила Лаура.
— У него был странный вкус? Когда ты его выпила?
— Какое это имеет значение?
— Никакое. Не беспокойся об этом, — резко ответил доктор. — Ты в полном порядке, видимо, просто небольшое обезвоживание. Больше пей.
— Откуда мне знать, что источник не загрязнён? — спросила она. Сегодня утром Лаура была слишком голодна, чтобы выяснять безопасность еды и напитков. Но теперь задумалась, а не заразилась ли уже чем-нибудь.
— Я уже говорил, что ты не можешь подцепить ген аномалии, — напомнил доктор, упаковывая в сумку свои инструменты. — Ты либо с ним рождаешься, либо нет.
— Я не намекала…
Олиандер остановился и с серьёзным видом посмотрел на Лауру.
— Намекала. Ты боишься стать такой, как я. Или как кто-то из местных жителей. — Он махнул третьей рукой, будто хотел привлечь её внимание. — К тому же, кто решает, что нормально, а что нет? Возможно, до Падения нас сочли бы неприемлемыми. Забраковали наше существование. Но мир изменился. Ген аномалии — гарантия, что мы меняемся вместе с ним.
Упрёк задел Лауру, но в то же время заставил задуматься.
— Если аномальный ген появляется при рождении, тогда почему я слышала, что его цепляли подростки?
— По мнению некоторых учёных, у каждого человека есть так называемый аномальный ген. Но не все могут его активировать.
— Святотатство!
— Считаешь? Откуда тебе знать наверняка?
Лаура переваривала эти слова ещё долго после ухода доктора. Она вспомнила о Горацио, о том, как толкнула его без помощи рук. О чудовище, которое он вызвал. Настоящее или игра воображения? Его странная магия могла сделать его аномальным? В Улье, где проводили кучу анализов, могли об этом знать?
— Какое серьёзное лицо. С другой стороны, я понимаю, почему ты можешь казаться грустной. Сидишь, привязанная, и никуда не уйти. — Это беззаботное высказывание исходило от высокого мужчины, его тёмные волосы были коротко подстрижены, черты лица — грубые, но привлекательные. Он сел рядом и протянул руку. — Нас утром толком не представили. Гуннер.
Неужели он ожидал, что она пожмёт ему руку?
— Знаю, — ответила она, держа руки на коленях.
— А ты Лаура. Красивое имя для красивой женщины.
Он флиртует? Лаура напряглась.
— Чего тебе нужно?
— Хочу узнать тебя лучше. Нам так и не удалось поболтать. Лаура, расскажи мне о себе.
Лаура поджала губы.
— Какие у тебя увлечения? С кем-нибудь встречаешься? Какой фильм последний смотрела?
От таких бессмысленных вопросов Лаура покачала головой.
— Зачем ты у меня об этом спрашиваешь? Всё это запрещено.
— Серьёзно? — удивился Гуннер. — А я думал, это шутка. Ну, ты же слышала истории о спутниковых куполах, где с людьми обращаются как с рабами, но, чёрт возьми.
— Мы не рабы, — сквозь зубы процедила Лаура.
— Как скажешь. Я, кстати, Гуннер, как ты уже знаешь. Самый привлекательный парень в округе. А ещё самый милый.
— Ха, ну ты и загнул, — кто-то крикнул.
— Я милый со всеми, кроме тебя, Кейси! — Гуннер усмехнулся. — На самом деле, она меня любит. Все меня любят.
— Ты поможешь мне вернуться в купол?
— Хочешь отсюда уехать?
Лаура кивнула.
— Почему? — Гуннер пристально смотрел на неё.
— Потому что безопасно только в куполе.
— Это не так. Купола всё время разрушаются. Штормы — главный виновник. А порой сама земля, на которой они стоят. В большинстве случаев отсутствие процветания. Люди не преуспевают в принудительной экосистеме. Когда не еда заканчивается, а болезнь прорывается в купол.
Лаура нахмурилась.
— Это неправда.
— Откуда тебе знать? Насколько я слышал, ты не так уж и много знаешь.
Оскорбление задело.
— Я знаю достаточно.
— Если ты шпионка, то перебарщиваешь.
— Я не шпионка, — пробубнила она.
— И тебе действительно ей лучше не быть. Мы к ним не испытываем жалости. — Его взгляд из мягкого стал холодным. Кто-то тут убийца?
Он вроде как хотел что-то добавить, но знакомый голос взревел:
— Гуннер! Оставь узницу и помоги мне.
Лаура оглянулась на Акселя, который на них пристально смотрел, и ощутила его ярость. Хотелось бы ей иметь стальные нервы, чтобы показать ему неприличный жест.