— Готова? — спросил Аксель.
Лаура смогла на это только кивнуть.
— Прежде чем мы двинемся в путь, тебе нужно на глаза надеть это, — он передал ей шарф, похожий на свой.
— Зачем?
Аксель вздохнул.
— Потому что, во-первых, ты не можешь видеть расположение Хилл-Хейвен.
— А во-вторых?
— Дотти сегодня утром передала мне это и сказала тебе надеть.
Лаура посмотрела на ткань, вспоминая старушку, с которой провела день. Не так уж и много было сказано, пока она звенела спицами, но над этим узором Дотти работала накануне.
— Даже если я увижу? ещё не значит, что смогу найти дорогу назад.
— Ты сама его завяжешь или тебе помочь? — отрезал он.
— Понять не могу? как тебя с таким характером поставили здесь во главе, — проворчала Лаура, обмотав шарфом голову, оставив открытым нос и рот. — Доволен?
— Сколько я показываю пальцев?
— Бесполезный тест, учитывая, что я намеренно могу солгать.
— Твоя правда. Возможно, нам нужен другой тест.
Тихие слова прозвучали совсем близко. Лаура покачала головой из стороны в сторону, пытаясь понять? двигается ли он. Зачем ему так приближаться?
Лаура оставалась неподвижной. Напряглась. Застыла. Настолько напряглась, что когда ощутила, как Аксель кончиком пальца задел нижнюю губу, натягивая шарф ниже, ахнула.
— Не прикасайся ко мне. — Потому что не могла объяснить то тепло, которое разливалось между ног, когда он так делал.
— Не снимай шарф, пока не разрешу, — проворчал он.
Лаура ощутила, как он отодвигается, и гадала, почему не почувствовала, что он так близко.
Тепло тела Акселя исчезло, и Лаура сила, сложив руки на коленях, слушая нежное жужжание, когда он завёл двигатель, электрический вой, указывающий на то, что они уезжают. Было странно и страшно ничего не видеть и всё же понимать, что движешься. Аксель остановился лишь раз, и Лаура слышала, как он сказал:
— После того, как я уйду, не оставляй надолго дверь открытой.
— Уверен, что не хочешь подождать, пока я уйду? Мне не нравится, как выглядит земля, — произнёс голос, в котором она узнала Веру.
— Всё будет хорошо. Просто ночью был туман. Я сомневаюсь, что он вернётся так быстро.
Туман? Какой туман? Она хотела спросить, но не смогла дышать, когда сердце заколотилось. Это на самом деле происходит. Она ехала в Пустошь с незнакомцем. Убеждённым налётчиком. Возможно, Аномалией. Он не боялся того, что снаружи, а вот Лаура, наоборот, боялась.
— Успокойся. Дыши. — Приказ прозвучал медленно и размеренно. — Здесь нечего бояться.
— Воздух ядовитый.
— Только в определённых местах, которые мы будем избегать.
— Пустошь — опасное место. Люди умирают. — С малых лет ей говорили, что выход из купола равноценен смерти.
— Люди повсюду умирают. Внутри, снаружи. Когда твоё время придёт, от смерти не спрятаться.
— Не обнадёживает, — пробормотала Лаура, сжимая и разжимая пальцы. Внутри неё что-то слабо пульсировало. Боль в голове почти прошла, но всё равно у Лауры возникало ощущение, будто внутри что-то давило.
— Я не пытаюсь тебя обнадёжить. Жизнь тяжела. И ты когда-нибудь умрёшь.
— Ты веришь в то, что после смерти что-то есть? — спросила Лаура, цепляясь за голос Акселя, как за единственный якорь, удерживающий её в темноте шарфа.
— Нет. Но готов поспорить, ты веришь.
Если бы они были в Улье, а Аксель был дидактиком или поммэром, Лаура могла бы солгать. Но вздохнула и ответила правду.
— Нет, вообще-то нет. С чего бы быть загробной жизни, если и эта — сплошное разочарование?
Выплеск горькой правды заставил её замолчать. Аксель тоже замолчал и с минуту ничего не говорил. А потом тихо произнёс:
— Порой нужно иметь стоящую цель для того, чтобы жить.
— У меня была цель. Убирать за детьми и готовить их к поступлению в Академию.
— Тебе это нравилось?
— Никому это не нравится. — Не совсем правда. Некоторым из высоких рангов это очевидно нравилось. Но низшим… — Мы служим, потому что это наша обязанность.
— Перед кем?
— Перед Мэрр. Ульем. Нашими подопечными. Анклавом.
— Тебе действительно кто-то из них небезразличен?
Вопрос поставил Лауру в тупик.
— Причём тут это?
— При всём.
— Так вот почему ты отвечаешь за всех этих людей? — спросила она.
— Я отвечаю за всех этих людей, потому что эти засранцы считают себя забавными. Они и без меня прекрасно справляются, — проворчал Аксель.