Почему она продолжала отрицать очевидное?
Аксель сменил тактику.
— До нападения Горацио ты когда-нибудь видела, чтобы кто-то из детей вёл себя странно? — Она занервничала и медлила с ответом. — Ну?
— Ничего похожего на то, что сделал Горацио. Так, мелкие шалости. Перемещение предметов без касания к ним. Огонь без источника возгорания.
— Что случалось с детьми, если у них обнаруживалась способность?
— Они пропадали, — еле слышно ответила Лаура.
— Куда?
Лаура посмотрела на Акселя.
— Не знаю. Они покидали Улей, хотя для поступления в Академию были ещё не готовы. Не знаю, куда их отправляли. Они никогда не возвращались.
— Думаешь, их убивали?
Лаура пожала плечами.
— Не знаю.
— Ты никогда не спрашивала, что происходит?
Избегая его взгляда, Лаура пробормотала:
— Расспросы приводят в центр исправления.
Она не уточняла. Что они с ней сделали?
— А что если я скажу, что дети, покинувшие Улей, живы? Их отправили на обучение в города, где живут им подобные.
— Откуда ты знаешь?
— Близнецы Кейси и Кэм, которых ты видела в Хейвене, одни из тех детей.
— Зачем им высылать детей из Улья?
— Потому что те, кого ты называешь Аномалиями, на самом деле правящий класс. По крайней мере, невидимый. Физические недостатки не принимаются. Анклав пригоден только для тех, кто обладает врождёнными способностями.
— Это противоречит всему, чему нас учили. Аномалии — чудовища. Кровожадные мутанты, заразные и жестокие.
— Так описывают гулей, — согласился Аксель. — Это крайние варианты гена, но есть и другие в этом масштабе. Например, люди, как Олиандер с даром исцеления. А есть такие, как ты. Снаружи идеальные, но внутри… обладают способностями.
Слова посеяли между ними тишину.
— Как такое возможно? — сбивчиво заговорила Лаура. — Почему такая разница в Аномалиях? Поэтому в Академии так часто у нас брали кровь на анализ?
Теперь Аксель пожал плечами.
— Не знаю. Никогда не жил в куполе. Всю информацию я узнал от тех, кто сбежал.
— Истории недовольных жизнью в куполе людей, — нахмурилась Лаура. — Так что, это не всё правда.
— Тогда в чём правда? И почему ты так решительно настроена, обелить действия Анклава?
— Ты продолжаешь говорить об Анклаве так, будто они какое-то туманное существо со злыми намерениями.
— Потому что они и есть зло. Они считают себя элитой и правят куполами, делая из людей рабов. Принимая за них решения.
— Ты тоже за всех принимаешь решения.
— Это другое. Я никого не принуждаю.
— Это ты так говоришь.
— Да, говорю, — прорычал он в ответ.
— Ты прямо сейчас меня принуждаешь. — Лаура подняла руки. Путы ослабли и немного развязались, но запястья по-прежнему оставались связанными.
— О, нет, неправда. — Аксель покачал головой. — Ты просила вернуть тебя в твой драгоценный Анклав. Я даю тебе то, что ты хочешь.
— А что если я передумала?
Он повернулся к ней с шокированным выражением на лице.
— Серьёзно?
Вместо того чтобы посмотреть на него, Лаура принялась с интересом смотреть на землю.
— Возможно. Несмотря на то, что мир здесь пугающий, он оказался гораздо интереснее, чем я себе представляла.
— Даже несмотря на то, что ты едва не умерла.
На её губах появилась слабая улыбка.
— Вопреки всему, да. В избегании смерти тоже есть что-то интересное.
— Начинаешь получать кайф.
— Разве это нормально? — Она взглянула на него сквозь прядь медовых волос. Их золотистый оттенок заставил Акселя вспомнить, как они долго выкуривали гигантских пчёл, чтобы проникнуть в улей и украсть огромный кусок сот.
— Как думаешь, почему люди делают сумасшедшие трюки? Дело в азарте. Но главное соблюдать осторожность и не пристраститься к адреналину.
— Вернувшись в купол, я снова буду в безопасности. Никакого дикого сердцебиения и крови в волосах, — почти мечтательно произнесла Лаура.
— Да, будешь жить идеально упорядоченной жизнью. — Сама эта идея сбивала с толку. — Никаких гулей, никакой яичницы. Лишь пюре и бульон до конца твоих дней.
Лаура поморщилась.
— Я стараюсь об этом не думать. Даже дорожные пайки вкуснее. Возможно, должность Матери предполагает и улучшение качества еды.
— Сомневаюсь.
— У меня снова будет настоящая кровать.
— Кровати сильно переоценены, — улыбнулся Аксель. — Я могу развлекаться где угодно. — Он подмигнул, держа жизнь в своих руках, заигрывая с опасностью.
У Лауры порозовели щёки.
— Ты плохой.
— Именно это постоянно говорил мне дядя.