— Успокойтесь, — вкрадчиво сказал Лавель. — Дослушайте до конца. После войны Инквизиция стала особо свирепствовать, уничтожая сотни человек, якобы отмеченных скверной. Кто-то спасался, да и детей иногда щадили, после чего распределяли по приютам. Вырастали поколения полукровок с магическим потенциалом. Как вы думаете, Адриан, почему из вас троих только Яссель смог стать сильным магом? Его отец – иррианец, а мать арнарка. Вы же чистокровный хадриец, как и Амаэль. Магия надолго не задерживалась в вас. А Яссель обрел могущество, ему под силу проворачивать такое, отчего у иного мороз по коже пойдет. Он предложил набирать себе учеников из полукровок, выбирал людей замкнутых, одиноких, которых не принимало общество.
— Десять студентов в год, — проговорил Олдфорд, вспомнив про «список счастливцев».
— Да, и еще по десять из двух других университетов. Конечно, не все полукровки хорошо перенесли эликсир, большинство так и не смогли научиться справляться с силой. Из шестидесяти человек только двое порадовали. Мы получили прекрасных магов, умеющих проводить сложные ритуалы, добывать эликсир жизни и вселять его в автоматоны.
— Трансмутация, — проговорил Адриан, вспомнив азы алхимии. — Часть души видоизменяется и переходит в новое состояние, так называемый эликсир жизни. Эликсир вытягивают из людей посредством их мучений и внушаемого страха. Полагаю, Ирский сластолюбец – это один из ваших магов?
— Да. В газетах это называют убийствами, но на деле это ритуал. Зачарованные вещи с частицей энергии мага ищут жертву, после чего приводят ее к нему. Маг проводит ритуал и получает эликсир жизни.
— А в Каандиме вы обрабатываете автоматы эликсиром, и те оживают?
— Вы ловите на лету, Олдфорд.
— Но зачем убивать в Берне?
— На границе всегда хватало шпионов. Таким вот нетривиальным образом мы избавляемся от тех, кто вредит нашей стране. В случае с миссис Шейн ответственная за это дело девушка совершила ошибку, предоставив убийство автоматону. Вышло слишком… громкое дело. Но за свою ошибку девушка уже расплатилась.
— Значит, и Бовур была шпионкой?
— Да, мистер Олдфорд. И уж поверьте: те, кто вредит нам, сами отлично знают, на кого укажет перст очередного автомата. Эдакая мера устрашения.
— И сколько планируется живых автоматонов? — спросил мужчина саркастично. Ему до тошноты мерзко было выслушивать подобное.
— Пока что десять, — ответил министр. — Мы обеспечиваем магам безопасность, чтобы их никто не обнаружил. Инквизиторы и полиция всегда рядом.
Лицо Адриана исказила гримаса гнева и отвращения.
— Значит, хладнокровно убиваете людей, чтобы получить эликсир. И как вы спите по ночам, министр? Что, если зачарованную вещь нашла бы ваша жена или дочь?
— Я бы смирился с ее потерей, мистер Олдфорд. Люди должны уметь переступить через личное, чтобы добиться по-настоящему важного. Арнар всегда превосходил Хадрию, теперь же настала наша очередь возвыситься – паровая энергия, электричество, магия... К тому же мы всегда стараемся обходиться малыми жертвами. На первое время нам хватит десяти живых автоматонов – идеальных и бессмертных стражей границы. Обычный инквизитор уязвим перед магией, энзоры часто подвержены агрессии, а вот живому автоматону магу нечего противопоставить.
— Десять юных девушек, — ошеломленно произнес Адриан. — Почему бы не тянуть эликсир жизни с отъявленных мерзавцев и насильников? Почему молодые и невинные?
— Для ритуала нашему магу нужны именно такие, да еще и определенного типажа. Мы пробовали проводить эксперименты с больными и преступниками – маг не получал должного удовлетворения от процесса, отчего не извлекался эликсир из жертвы.
— Почему вы оставляете тела на улицах? Тоже часть ритуала?
— Ну, почему же, — сказал Лавель. — Многие в последнее время не довольны политикой Матушки, простые работяги рассержены, требуют крови. А если предоставить им на суд якобы Ирского сластолюбца, народ отведет душу.
— Полагаю, на роль маньяка вы выберете своего врага?
— Зачем же? Я не настолько ужасен, как вы себе придумали. Наказание за маньяка понесет другой насильник – их в Ире предостаточно.
Преподавателя затошнило – он закашлялся, но едкая желчь застряла в горле. Ему все рассказали. А это значит, что выбора не оставят – либо он с ними, либо мертв. Будь Адриан одинок, он бы не пошел ни на какие сделки, но от его решения зависит и жизнь Кила.
— Вас расстраивают убийства? — спросил Лавель, сочувственно глядя на гостя. — Так найдите способ добывать эликсир жизни без страданий. И расскажите, как вам удалось испортить зачарованный дневник. Наш маг обескуражен.