— Конечно. Каждый человек нуждается в отдыхе. А вы, мало того что затащили нас в свое опасное поместье, так еще и непродуктивно разделили по парам и лишили единственной возможности развлечься.
Олдфорд покачал головой.
— От вас требовалось всего лишь заполнить план исследований. Но вы решили пойти по иному пути и в итоге… В итоге я не засчитываю вам его. Остается еще три недели, и я возьму на себя смелость предложить вам другое растение. Если вы правильно заполните задание и сдадите в надлежащем виде… — Мужчина потряс мятыми листами, испещренными размашистыми буквами, – … тогда можете считать, что практика засчитана.
— Но все уже сдали план! — с отчаянием вскрикнула Сорина.
— Потому что «все» поработали. А вы, смею заметить, занимались тем, что разглядывали наши фамильные гобелены, тащили вилки и провоцировали драки.
Это была правда. В первый же день практики на болотах Лем попытался «потискать» Рину, за что получил сначала от нее, затем от Буза. Вечером Тони с Лемом решили побить Буза, и потасовка вылилась в грандиозную драку. За данный проступок всем четверым запретили поездки в Берн. Больше Лем и близко не подходил к своей напарнице, но не уставал ей мстить по мелочи, портя вещи и подставляя перед Олдфордом.
— Нечего было привозить нас сюда, — огрызнулась она. — В этом поместье ни один нормальный человек не сможет сконцентрироваться на учебе. Здесь невозможно жить.
— Вы хотите сказать, мои предки были ненормальными, раз жили здесь? — холодно произнес завкафедрой.
— Судя по гобеленам, именно так.
Олдфорд не знал, что сказать. Это было вопиющее неуважение его фамильной чести. И, смерив нахалку пронизывающим до костей взглядом, он гордо удалился из гостиной. Сорина же поспешила к своему дружку, который в данное время посапывал на кровати. Девушка вытолкала растерявшегося Освина из комнаты и растолкала приятеля. Буз, который объелся за ужином, только и смог, что приоткрыть глаза и томно вздохнуть.
— Представляешь, он не засчитал мне задание, — пожаловалась девушка. — Я… да я… столько мучилась с планом! Читала гребаные энциклопедические справочники, под микроскопом клетки разглядывала! Сама! А он сказал, что я ничего не делала.
— Да плевать, что он сказал. Совушка в любом случае тебя прикроет.
— Это, конечно, так, но мне все равно обидно.
Тальмон усмехнулся.
— Признай, Ринка – ты не приспособлена к ученой жизни. Да и я недалеко от тебя ушел… Чудо, что нас до сих пор не выперли из института.
Девушка вздохнула, прошлась по комнате. Подобрала носок Буза с дыркой на пятке и показала парню.
— Это уже нищета!
— Согласен.
— Мы могли бы за это время здорово заработать, а вместо того ходим по струночке перед хлыщом Олдфордом и тратим драгоценные годы молодой жизни на … ботанику! Ты только подумай, Буз, — взгляд у Рины стал мечтательным. — Сколько перед нами раскрывается возможностей, сколько перспектив! Рядом – прекрасный городок, в котором, я уверена, для нас найдется местечко.
— Ты к чему клонишь, подружка? — спохватился Буз.
— Бросать надо учебу, вот к чему.
Тальмон поднялся, оправил задравшуюся рубашку, после чего укоризненно покачал головой. Это его движение привело Сорину в ярость.
— Что?!
— Нам осталось два года. Два года, и останутся те же перспективы, те же возможности. Просто потерпи...
— Потерпи! — рявкнула девушка. — Да я ненавижу ботанику!
— Но проучилась ведь три года?
Сорина швырнула носок в друга.
— Знаешь, в чем проблема? — спокойно продолжил Буз. — У тебя просто черная полоса в жизни. Этот период лучше переждать в каком-нибудь кабачке.
— В кабачке? Это с нашим-то надзирателем?
— Подбери сопли-слюни, подружка. Завтра поедут в город, и в поместье останемся только мы с тобой, да Тони с Лемом. Олдфорд, конечно, повезет наших сам, а пронырливой экономке прикажет за нами присматривать. Но эта тетка будет занята цветочками в беседке. Мы сможем прогуляться в ближайшую деревеньку. Там уж точно найдется какой-нибудь кабачок…
На следующий день, как ни странно, дождя не было. Адриан с недовольством смотрел в окно. Погода была самая что ни на есть прекрасная для того, чтобы прогуляться в город, но его все равно что-то раздражало. Он бы с большим удовольствием остался в поместье, засел в кресле с увлекательной книгой… Но вместо того мужчине пришлось дать инструкции Джиде.
— В доме останутся четверо, — значительно произнес мужчина. — Останутся, ведь так?
— Поняла, мастер.