— Раз здесь шастают лярры, сэр, они вполне могут погубить и двоих, и троих, и даже четверых. Так что нам остается только молиться. Спаси нас, о пресветлый Создатель, от скверны созданий поганых!
Аптекарь пожалел, что завел разговор об этом – девица не отнеслась к его словам серьезно и не оценила, что он по-геройски решился ее проводить по нехорошей дороге. Остаток пути они преодолели в молчании.
Глава 5
Жара добралась до пригорода Ира. Институт естественных наук задыхался от зноя. Студенты, сдав сессию, разъехались на лето по домам или по практикам, и только несколько злосчастных групп мучились, выполняя планы и задания. Сиена чувствовала легкое головокружение и обмахивалась старым веером, чтобы хоть немного освежиться. Ботаники-первогодки добросовестно добывали образцы для исследований старших курсов: затаптывали грядки, срывали цветы, ковырялись в почве, находя что угодно, но только не искомое. Молодая женщина по привычке пересчитала неучей и вздохнула – вместо того, чтобы следить за ними, она бы лучше подремала в своей комнате или съездила в Ир, навестить подруг.
— Мисс Кейн! — выбежала вперед возбужденная староста. — Мы все сделали!
— Азимину трехлопастную полили? Помните, этот кустарник очень влаголюбив.
— Да! — с таким отчаянным видом выдохнула студентка, что преподавательница улыбнулась. За старостой потянулись потные и раскрасневшиеся молодые люди, держа в руках собранные побеги, семена и дневники практики.
— Во вторник до тринадцати тридцати сдать заполненные дневники. Кто опоздает – тот будет разговаривать с завкафедрой. Мне итак пришлось просить за вас.
— До свидания, мисс Кейн, — в один голос попрощались студенты и понеслись в учебный корпус. А Сиена, потянувшись, прошлась по саду, где только что разбойничали ботаники. Миссис Флю, которая и ухаживала за садом, вышла молодой женщине навстречу.
— Сиена, ты?
— Здравствуй, Молли. Как тебе погодка?
Обычно жизнерадостная женщина выглядела расстроенной. Она подошла к преподавательнице и вручила ей газету, для надежности еще и указав на нужный абзац пальцем. Сиена, чувствуя смутную тревогу, вчиталась в слегка пляшущие строчки:
Маньяк охотится на красавиц
Ир потрясен чередой жестоких убийств. В Сорочьем переулке 13 июня было найдено тело еще одной девушки. Это уже восьмая убитая за последние два месяца. По словам инспектора Лорита, убийца выбирает один типаж – юных, худощавых и миловидных.
Сердце Совушки сжалось в дурном предчувствии. Сдав сессию, ботаники четвертого – уже пятого – курса отправились отмечать окончание учебного года. Приглашали и Сиену, но женщина отказалась. Она помнила лишь, что паб, где хотели засесть студенты, назывался «Милая уточка» и находился как раз в Сорочьем переулке. «…Убийца выбирает один и тот же типаж – юных, худощавых и миловидных», — написано в газете, и она знала, кто соответствует этому описанию. Миссис Флю тяжко вздохнула и опустила голову.
Сиена отложила газету и веер и быстро пошла к входу в учебный корпус. Худшие ее опасения подтвердились – у входа в женское общежитие находились люди в характерной темно-синей форме. Сиена знала, что нехорошо так думать, и убийство в любом случае ужасно, но проговаривала про себя одно и то же «Только не она, только не она»…
— Мисс, — остановил ее один из полицейских.
— Я преподаватель, — сухим и потрескавшимся голосом сказала она.
— Сиена? Что вы здесь делаете? — спросил самый старый и добродушный преподаватель института. Сухой и сгорбленный, он мог по праву проводить все время в постели и требовать внимания от многочисленных внуков. Но энергия била в нем ключом, и мистер Травкин – так его ласково звали студенты – мог дать фору молодым. Травкин всегда улыбался Сиене, но сегодня его выцветшие зеленые глаза были тусклы, а морщины на лице траурно усугубились.
— Кто? — чуть слышно спросила Кейн.
— Мириэл Тенли.
Сиена думала, что заплачет. Но вместо того где-то внутри у нее что-то болезненно сжалось и замерло. Мири была одной из ее любимиц.