Олдфорд подошел ближе, и студенты признали в нем племянника своего куратора. Тальмон расслабился – перед ним можно не оправдываться. Рык отпустил Рину и принялся обхаживать Буза.
— За мной, скудоумы, — прошипел Киллиан, еле сдерживаясь от того, чтобы не проучить этих двоих. Ему пришлось весь вечер дежурить у ограды, натаскать досок и проложить несколько устойчивых и безопасных тропинок, лишь бы два этих «студента» не убились при возвращении. К счастью, дядя не заметил их пропажи, так как сразу заснул после утомительной поездки в город.
Они не решились что-либо отвечать злющему парню, чувствуя за собой вину. Доходить до ворот не пришлось – Киллиан показал им, где можно взобраться по ограде. Рык, помахав хвостом, исчез в кустах, а Олдфорд влез вверх и протянул руку друзьям.
— Тебя подсадить? — спросил Буз подругу.
Рина фыркнула и без всякой помощи вскарабкалась наверх. А вот Тальмона пришлось ждать долго. Он с трудом удерживал равновесие, да и рваные штаны цеплялись за все подряд. Если рядом не было Киллиана, Буз бы не спустился. Покраснев от стыда – Тальмон не любил чувствовать себя неловким, несмотря на вес – он скупо поблагодарил аристократа.
И в ответ получил пропитанную злостью отповедь:
—Еще одна такая выходка, и я самолично вышвырну вас из поместья. И выпущу ядовитых змей. Дядя просил меня поймать всех, кого увижу, но я поступлю наоборот. Потому что иначе вы не понимаете. И … ты надел мои брюки?
Рина покраснела. Брюки для Буза она выудила с веревки, где сушила выстиранную одежду экономка. Толстяк промолчал.
Олдфорд побледнел еще больше, даже губы его побелели.
— Зашьешь, выстираешь и выгладишь, — процедил он.
— Что, старых брюк жалко? — не удержалась Кейн. — Могли бы и пожертвовать на благотворительность.
— Это моя вещь.
— А не побрезгуете после меня надеть? — обиделся Тальмон.
— Побрезгую. Но ты все равно их зашьешь, выстираешь и выгладишь.
С этого момента неприязнь Буза и Рины к племяннику Олдфорда увеличилась раза в три и даже была готова переродиться в ненависть. Сорина дала себе обещание украсть у этого наглеца что-то по-настоящему ценное, а Буз подумал о том, что форма носа Олдфорда очень нуждается в корректировке.
Химик не просто довел ботаников до поместья, но и проводил в комнаты. И вел он их с таким видом, будто они не люди, а нелюди. Рина признавала, что совершила глупость, но этот аристократишка уж слишком зол. Того и гляди, ядом захлебнется.
— Еще под замок посади!
— Если понадобится, посажу, — ответил Киллиан.
Рина громко захлопнула дверь перед его носом. А в коридоре Олдфорда уже поджидала Джида.
— Ну что?
— Все в порядке. Шли по дороге – хоть на это ума хватило.
— Вот и славно. Кстати, Киллиан, тебя зовет одна девочка, кудрявая такая. Спустись к ней, поговори.
Молодой человек поморщился. Он мог вытерпеть присутствие студентов – прости Создатель его за такие слова! – но приставаний не выносил. Особенно если эти приставания носили такой характер. Эта девица, Элфа, не давала ему спокойно вздохнуть – делала вид, что подвернула ногу, специально шпарила себя кипятком, чтобы попросить заживляющих мазей, умудрялась выглядеть нескромно даже в рабочей одежде. А еще смотрела на него со страстной жадностью, как собака выхватывала взгляды и вытягивала слова.
Она, несомненно, хотела денег.
Кил улыбнулся.
— Спустишься к ней? — спросила экономка.
— Да, Джи, спущусь, — улыбнулся еще шире парень.
В гостиной молодые люди, разомлевшие и усталые, лениво обменивались впечатлениями после поездки, но при виде Олдфорда напряглись. Полин и Норинс начали говорить о ботанических таксонах, остальные сделали вид, что им очень интересно слушать об этом.
Киллиан подошел к Элфе. Она подалась вперед, ничуть не скрывая своей восторженности.
— Нужно поговорить.
— Да, я сейчас, — Элфа бросила на одногруппников торжествующий взгляд и оправила юбку. Киллиан даже взял ее за руку, и подивился тому, какая у нее горячая ладошка. Кажется, она сейчас загорится, эта студентка. Он осмотрел ее внимательнее. По хадрийским меркам назвать девушку красавицей не поворачивался язык – очень уж низкорослая, слишком пухлощекая. В остальном же Элфа была очень даже ничего. Для кого-то другого, разумеется.
— Ты красива. Многим мужчинам большего и не нужно. А я богат, и этого достаточно для большинства женщин.
Киллиан выудил из кармана тонкий конверт и протянул ей.