Адриан отложил газету. Убитую он знал. Рыжая и спесивая, Летти Бовур мечтала переехать в златой Арнар и всячески презирала хадрийцев. Она так и не вышла замуж, предпочитая общество котов. И кукол, к которым писала большое пристрастие. Друг Адриана Смолл увлекался механизмами и мастерил для своих детей простенькие игрушки. Пару раз она приходила к нему и просила починить своих кукол.
И вот теперь ее нет.
— Это не все, — сказала экономка, до этого момента тихонько стоявшая у окна. — Они будут убивать, покуда живы.
Голос экономки изменился, стал безжизненно-глухим, и сама она как будто ушла, одолжив свое тело кому-то неведомому. Глаза иррианки приобрели кислотный оттенок и стали очень яркими, как и всегда, когда она входила в транс. К счастью, в транс она входила очень редко.
— Кто? Кто будет убивать?
Но экономка уже пришла в себя и растерянно качнула головой.
— Что пишут, мастер?
— Да ничего. Накрой на стол, Джида. Студенты уже встали.
— Сию секунду.
Ботаники собрались в гостиной и обсуждали произошедшее. И до них дошли вести об убийце-кукле. Лем и Тони, напившиеся вечером, раздраженно огрызались на попытки других завести разговор, так как их мучило похмелье. Элфа вообще не спустилась к завтраку, ее закадычный приятель Крисфер зевал. А вот близнецы Освин и Тив, а также парочка умниц Норинс и Полин бурно дискутировали.
— Определенно, кукла была модифицирована, — заявил Тив.
— Странно все это. Раз убийца такой умелый, почему же сам не сделал куклу, а приобрел уже готовую?
— К продукции фабрики все питают доверие. Вспомните – во всех магазинах одно и то же. Покупая такую, не думаешь о сюрпризах, — заметила Полин и с беспокойством посмотрела на притихшую Сорину.
— Не так важно как убили, а почему.
— Лотерея, — вставил словечко застенчивый Освин. — Скорее всего, убийца не выбирал жертву. Это жертва выбрала куклу.
— Я всегда говорил, что изобретатели психи, — авторитетно заявил Крисфер.
Тальмон и Кейн переглянулись при упоминании о психах. У них и без того выдался неприятный денек вчера. У Рины перед мысленным взором появился образ Алисы – она рычала, барабанила ручками по полу и морщила нос, как будто ее раздражал какой-то запах. И когда они с Бузом только появились у них дома, она первым делом их обнюхала.
Разве автоматы плохо пахнут? Масло для смазки, дерево, но зачастую этот запах совсем не раздражает. Даже приятен. В любом случае, на одежду куклы можно брызнуть духами.
— Как пахнут автоматы? — спросила она.
— Маслом, деревом, да мало ли чем еще, — ответил Норинс.
— А бывает резкий запах?
— Бывает, наверное, — осторожно спросила Полин. — А почему тебя это интересует?
— Да так.
Буз тоже вспомнил, на чем была зациклена Алиса. Но его это мало волновало – странность больного человека, не более. Он наклонился к подруге и прошептал:
— Забудь, Ринка.
— Забуду, — пообещала та.
Глава 6
Сорина работала третий час. Олдфорд дал ей на разбор другое растение – элодею, называемую в народе «Водяной заразой». Для того чтобы изучить ее, пришлось надеть длинные сапоги, взять с собой аптечку с противоядиями (мало ли!), влезть в пруд на территории поместья, перепачкаться, надышаться гниловатым запашком и взмокнуть от пота под палящим солнцем.
Вылезая из пруда, Рина была и сама похожа на элодею – такая же буро-зеленая и размякшая. Рядом с ней на берегу корпел Норинс, который умудрился проанализировать цветение роголистника не испачкавшись.
— Нори, помоги, а?
— Это будет нечестно, — невозмутимо отозвался парень.
— Что тебе стоит шепнуть мне про особенности соцветий? Ты ведь все знаешь, Нори.
Иррианец снисходительно улыбнулся.
— Отказывая, я помогаю тебе воспитывать в себе терпение и трудолюбие.
— Какой же ты зануда!
— Какая же ты ленивая, — в тон ответил Норинс, сунул в папку план и пошел к дорожке, насвистывая при этом.
Рина какое-то время сидела на берегу, просушивая сапоги, а потом заполнила план, приблизительно проставляя количество лепестков на цветках, цветоножек, чашелистиков, семяпочек. Стянув шапку, она подставила лицо солнцу и побрела вперед. Небольшой искусственный пруд, в котором она копошилась, вырыли достаточно давно для того, чтобы он успел покрыться ряской, обзавестись злосчастной элодеей и роголистником. Мутную поверхность воды застилали желтоватые листья лимнобиума, кое-где белели неказистые цветочки водокраса.