— Ах да! Поля погорели…
— Необходимо предоставить учебной группе хотя бы ма-а-аленький сад для исследований, а также образцы болотной почвы. Увы, в окрестностях Ира нет ничего подходящего.
— Студенты-ботаники? — деловито спросил Аштон.
— Именно, — кивнула Сиена, стараясь не думать о том, как этот Смолл изучающе на нее смотрит.
Адриан вздохнул.
— Не знаю, что делать с третьим курсом. На последнем совещании только и было разговоров о ботаниках. В этой части Хадрии слишком мало годной земли для исследований. Все занимает частная собственность, понимаете?
— Я понимаю, как прозвучит мое предложение, но…
— Мы слушаем вас, мисс Кейн, — подбодрил ее Аштон, за что получил гневный взгляд от давнего друга.
— В окрестностях города Берна у вас… вашего семейства… имеется собственность. Поместье, окруженное болотами… — смущаясь, сказала Сиена.
Адриан понял, к чему клонит преподавательница. Если последнее время эту землю не занимал его странный племянник, он бы с радостью свозил туда студентов, познакомил с редчайшими образцами хадрийского растительного мира. Но на данный момент это было невозможно.
— Прост…
— Да-да, великолепная идея, — прервал его Аштон. — Можете не волноваться, дражайшая мисс Кейн, студентов мы пристроим. Ваши ботаники не останутся без цветочков, обещаю.
Сиена вопросительно уставилась на завкафедрой.
— Так мне готовить документы?
— Да! — ответил за него Смолл.
За почти двадцать лет, что Адриан был знаком с Аштоном, он не смог привыкнуть к его бесцеремонности и слишком легкому отношению к жизни. Решения, по мнению Олдфорда, следовало принимать только после тщательных раздумий. Но вот что интересно – все, что бы не придумывал легкомысленный Смолл, складывалось самым удачным образом.
—Да, — выдавил из себя Олдфорд. — Можете готовить документы.
Преподавательница пару мгновений растерянно хлопала глазами, после чего, быстро поблагодарив его, упорхнула строчить заявки, служебные записки и прочее, что требовалось для того, чтобы устроить студентов на практику.
Как только дверь закрылась, Олдфорд еле сдержался, чтобы не потрепать друга за грудки.
— Что это было?! — прорычал он.
— Друг мой, — успокаивающим тоном сказал аптекарь. — Разве не ты только что согласился?
— Ты меня вынудил! И подставил – что теперь обо мне подумают? Зачем ты ляпнул про виски?
— Не кипятись, Адриан. Уверен, коллеги и без того хотят тебя споить, ведь ты всегда такой мрачный. А насчет поместья – это очень хорошая идея.
— Хорошая? Киллиан превратил его в склеп, а студенты народ любопытный.
— Но ведь ты старший родственник, и Килл вынужден тебя слушаться. Насколько я помню, он серьезный и послушный мальчик.
— Это ты помнишь его послушным. А я помню его подавленным, угрюмым юношей, который в один день потерял родителей и любимого деда.
— Вот именно, Адриан. Вы – единственные живые представители своего рода, а дичитесь друг друга. Один хоронит себя в поместье, другой – в заплесневелом институте.
— Побольше уважения! Ты получил здесь образование. А Киллиан… я понятию не имею, как наладить с ним контакт. Кто знает, что у него на уме?
— Чепуха, — махнул рукой Аштон. — Все ваши проблемы от отсутствия личной жизни. Стоит мальчишке влюбиться – и вся химическая дурь вылетит у него из головы.
— Да кто знает, что у него с личной жизнью?
— Поверь мне – не усидит он в своей лаборатории, когда вокруг будут лазить юные прелестницы, изучающие ботанику.
— Прелестницы, — фыркнул Адриан и поежился.
В Хадрии профильное образование получали только те женщины, которые по какой-либо причине не могли составить удачную партию. Девушек, изучавших химию, было немного, и каждая из них отличалась своеобразной наружностью. Изъеденные реактивами руки, сальные из-за долгого пребывания под шапочками волосы, испорченные чтением глаза… Да и сложение не отличалось разнообразием: завкафедрой помнил только толстых или тощих. А любая симпатичная девица, затесавшаяся в институт, довольно быстро беременела и бросала такое неблагодарное занятие, как учеба.
Впрочем, Адриан знал химиков-девушек, а насчет ботаников не был уверен.
— Составлю тебе компанию, — продолжал наседать Аштон. — Кстати, мисс Кейн очень даже ничего. Какие формы…
— Умолкни, Аш! — взревел выведенный из себя завкафедрой. — Иначе я за себя не ручаюсь!
Сиена так спешила сообщить своим студентам хорошую новость, что сломала каблук. К счастью, она не упала и не получила никаких травм, кроме моральной – за эти туфли она заплатила половину своей зарплаты. Опираясь об обшарпанные стены родного института, она попыталась вернуть каблук в исходное положение, но это привело к противоположному результату, и каблук отлетел вовсе.