Девушка перешла к параграфу, в котором любовно описывались инструменты инквизиторов. Они носили кепку, на козырьке которой крепились громоздкие круглые очки с тремя стеклами разных цветов, которые можно было в любой момент нацепить на нос и посмотреть на окружающих. Оказывается, магия оставляет следы – яркий золотистый цвет или темный. У любого инквизитора был с собой минимальный набор реагентов, с помощью которых можно было взять анализы у подозреваемого, обработать поверхности на следы магии.
В остальном же, в книге не было ничего полезного. Большую часть ее составляли главы о том, что магия приносит только одно зло, извращает человеческую натуру. А достоинство человека состоит в его незапятнанной чести и доброй душе.
Ринка начала грызть карандаш, который принесла из комнаты. Все описанные признаки скверны относились к природным магам, но как дело обстоит с лже-магами? Она начала листать следующие книги в надежде найти какую-то зацепку хоть про иррианку Джиду, золотоносных червей, ведь именно из их слизи трио неудачников создало свой эликсир.
Несколько часов Рина просидела в библиотеке, тщательно вычитывая нужное, ненужное, важное и неважное, пока у нее не заболела голова от духоты. Она вернула книги мисс Уиллис, и та, переведя очки в другой режим, спросила:
— Не нашли, чего искали?
— Нет, увы.
— А я говорила. Лучше почитайте романы Розалии Вандерлав. Негоже молоденькой девочке читать про ужасы. Про любовь-то всяко полезнее.
Сорину озарила идея. По слухам, мисс Уиллис проработала в институте всю жизнь. Значит, она может знать о преподавателях даже больше, чем Травкин.
— Наверное, вы правы. В романах правды больше, чем в учебниках. Скажите, а сколько романов написала Вандерлав?
— О, деточка, с дюжину. И в каждой книге героиню зовут Роза, и она находит своего мужчину. Аристократы, воры, мошенники, ученые…
— Маги? — подсказала Ринка.
— И маги есть, в книге «Роза и магия».
— Надеюсь, главный герой там арнанец?
— Обижаете, мисс! Правда, издание весьма потрепано – слишком многие его брали на дом почитать, но сама история очень увлекательна.
— Давайте.
— О, мисс, вы не пожалеете, окунувшись в омут истинной страсти!
Пока библиотекарь выписывала карточки, Ринка как бы невзначай начала разговор о мужчинах.
— Вот как в книгах хорошо – такие прекрасные герои, а в жизни все тусклые да неинтересные.
— Не все так печально, дорогая моя. Вы еще встретите своего героя. Но встретите его только тогда, когда наденете платье и сделаете прическу. Ох, будь я такой юной, я бы заставила мужчин терять головы…
Девушка улыбнулась.
— О, конечно. Кстати, вы не знаете, чья машина стоит во дворе института?
— Так это паровик мистера Инчентеда. Вот уж он красавец, каких поискать! Получше Олдфорда будет.
— Разве может быть кто-то лучше Олдфорда? — наиграно удивилась Ринка. — Он такой статный, красивый, умный…
— Это все, конечно, так, но я видела его и в юные годы. Пьяница он был, милочка, самый настоящий пьяница.
— Не может такого быть!
— Может, еще как может. Это сейчас он мистер совершенство, лишний раз в библиотеку не зайдет, а тогда целыми днями здесь просиживал со своим толстым дружком. И всегда с фляжкой – как все отвернутся, хлебнет выпивки и давай снова за учебу.
Сорина аж вспотела, так ее обрадовала эта информация.
— Нет, не могу поверить. Он ведь безупречен!
— Безупречен? Ха, как бы не так, милая моя! Ходил смурной, как туча, да еще и дохленький такой. Под глазами синяки, воняет невесть чем, аж в глазах резало. Весь проспиртованный. Как-то раз я не стерпела, отняла фляжку. А там не виски, не джин, и даже не пиво, а лечебная настойка!
— Настойка?
— Вишневая. Знаешь, деточка, когда болею, всегда принимаю по несколько капель настойки иррианской вишни со спиртом. Ох, как пробирает! Семь потом сходит, и запах такой, все перебивает!
— Значит, — голос Рины дрожал, — он пил постоянно эту настойку?
— Да, говорил, будто болеет. Но я-то знаю, что ему просто любой напиток окромя этого слабым казался. Такой вот он был, Олдфорд.
— А его друг?
— Толстый? Виски употреблял. Ох, намучилась я с ними! Но на последних курсах за голову взялись, важными стали, — мисс Уиллис вздохнула, поняла, что излишне увлеклась рассказом и перевела тему. — Так вы еще первую книгу-то возьмите, Сорина, про Розу. А потом приходите, обсудим.
Ринка не могла отказать словоохотливой женщине.
— С радостью!
Киллиан не любил столицу. Да и за что любить это тесное скопление зданий? Хотя, Ир был многолик. Кому-то он открывался со своей лучшей стороны, рисуясь во всем блеске и великолепии богатства центрального района, скромно называемого Королевским. Он был огражден от соседнего Садового чередой колонн, за которыми круглосуточно дежурили королевские гвардейцы, одетые в вычурную форменную одежду пурпурного цвета. У мальчишек считалось геройством на бегу сорвать с королевского гвардейца золоченую пуговицу; их даже продавали за довольно большие деньги, как талисман, приносящий удачу.