Навстречу им вышел Адриан Олдфорд вместе с псом жуткого вида, который немедленно набросился на Крисфера. Парень снова завизжал, но, сообразив, что пес лезет не кусаться, а целоваться, оттолкнул его с брезгливым видом.
Адриан выдохнул – все трое в целости и сохранности. Мужчина перевел взгляд на племянника, кивнул. Тот сделал точно то же самое. Теплое, однако, приветствие! Сразу видно – любящие родственники!
— Идемте, ребята, — сказал Олдфорд-старший и покосился на племянника. — А с тобой поговорим позже.
В прихожей гостей встретила Джида. Она немедленно выгнала Рыка, после чего помогла студентам разуться и предложила быстро избавиться от мокрой одежды в одной из маленьких комнат на первом этаже. Приведя себя в более-менее приличествующий вид, они вышли в коридор, откуда услужливая Джида проводила их в гостиную.
— Ринка, сюда, — похлопал на местечко рядом с собой Буз. Он уже успел прикончить четыре бутерброда и выпить три чашки чаю, отчего на его лице разлился приятный румянец. Девушка юркнула к нему под плед. Студенты, накачавшиеся чаем, сыто зевали, и не обращали внимания на предметы, находящиеся в гостиной. А вот Сорина всегда придавала таким вещам значение. Казалось бы – цветастый ковер на полу, огромный старый диван, изящная мебель образца прошлого века, и книги – стандартный набор для гостиной. Но за всей этой старой роскошью что-то скрывалось. Глядя на потрепанные пыльные стеллажи, стеклянные вазы с засушенными цветами, девушка только и могла, что зачарованно вздыхать.
Буз подцепил с блюда парочку бутербродов с ветчиной и сыром, и предложил подруге.
— Здорово здесь, верно?
— Ага, для мертвяка лучшего места не найти, – жуя, кивнула Рина. — Или для утопленника.
Экономка-иррианка сновала по гостиной с самым приветливым видом, подливая нежданным гостям чаю в чашки. Потихоньку группа Б-3 начала зевать. Тепло стало возвращаться, отчего кожу начало колоть иголочками. Если даже сейчас случится землетрясение, они не пошевелятся – так тянуло в сон.
Тогда Джида, отложив чайник, предложила проводить их до спален. Стоит ли упоминать, что студенты заснули, как только головы их коснулись подушек?
Адриан с опаской вошел в кабинет покойного отца. Комната была выполнена в темных тонах, на полу расстелен ковер ручной работы, на полках – склянки с заспиртованными частями тела. Для посетителей созерцать человеческие пальцы, глазные яблоки и вырезанные опухоли было довольно интересным ощущением, но для Адриана это были любимые игрушки. Как и чучела выдр, которых более остальных животных любил его прадед. Мужчина устроился на табурете с резными ножками. Джида принесла ему чаю и полотенце. Поблагодарив экономку, Адриан сказал:
— Ты подмешала снотворного в чай?
— Так приказал Киллиан.
Мужчина вздохнул:
— Ничего не поменялось. Этот дом по-прежнему не рад посетителям. Вижу, племянник поддерживает нашу репутацию чудаков.
— Да, мастер.
Киллиан бесшумно вошел в кабинет, выпроводил экономку и прикрыл дверь. Как и все урожденные Олдфорды, оба мужчины были синеглазы, черноволосы и высоки. Адриан, состоящий в частном мужском клубе и занимающийся боксом, был шире в плечах и крупнее. Киллиан же оставался болезненно-худым и бледным.
— Ты хоть иногда выходишь из лаборатории?
— Каждый день. Люблю свежий воздух. Но еще больше мне по вкусу одиночество.
Завкафедрой вздохнул. Он отлично понимал племянника – для него самого чарующей музыкой была тишина, а уединение он и вовсе почитал за счастье. Вот только это одиночество было бы куда слаще, если кто-то с ним его разделил…
— Зачем ты привел сюда этих детей?
— Они всего на четыре года младше. Почти твои ровесники.
— Между нами непреодолимая пропасть, — холодно сказал Киллиан. — Это жадные до денег босяки, которые обчистят поместье, опустошат кладовые и привнесут беспорядок.
— Они студенты, — так же холодно отозвался Адриан. — Им необходим материал для работы. А в нашем поместье его предостаточно. Это мое решение, Киллиан. Если я хочу, то приведу сюда хоть весь институт.
— Разумеется, дядя. Ты можешь приводить сюда, кого пожелаешь. Если, конечно, студенты тебе дороги.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты привел их не в какое-нибудь местечко с красивыми вазочками и живописными видами. Это наше родовое гнездо. Дед любил экзотичных животных, и их развелось на территории столько, что всех не вытравить. Прадед отличался любовью к кладбищенской архитектуре, поэтому наш особняк окружен крестами и надгробиями. Не говоря уже о «сюрпризах», доставшихся нам в наследство от прабабки. Уведи их отсюда.