— Прекрасно сражался в последнем бою Домбровский, — поддержал комиссара Высоцкий. —Первый гранату в караульное помещение бросил.
— Домбровский остается у меня невыясненным… — сказал Серовол и стиснул зубы.
— Как так? — возмутился на этот раз Высоцкий. — Человек погиб в бою, а вы и мертвого его подозреваете?
— Разве шпион застрахован от пули? В бою могут убить. Свои… На лбу у него не написано, что он их агент.
— Подожди, капитан, — вмешался Бородач, которому было неприятно, что начальник разведки все еще подвергает сомнению патриотизм погибшего бойца. — Ты говорил тогда, что твой помощник, Художник этот, убежден, что Домбровский в ту ночь ходил на свидание с девушкой. Ты беседовал с этой девчонкой? Она подтверждает?
— Мало ли что она скажет. А если она была с ним заодно? Он, она и ее дедушка…
— Товарищи–братцы, — в притворном ужасе схватился за голову Колесник, — до чего можно договориться с перепугу — уже пошли в ход дедушки и бабушки, очередь за грудными младенцами. Давайте все‑таки не будем терять чувство юмора.
— А что мне делать, товарищ комиссар? — немного обиделся Серовол. — Вражеский агент орудует у меня под носом, активно, нахально. Тут не до юмора. Я должен каждую ниточку хватать, каждый узелок прощупывать.
— Правильно! Но Домбровский вне подозрения. Ручаюсь! Я еще поговорю с этой девушкой. Не сейчас, позже, пусть она придет в себя.
— Это было бы хорошо, — согласился Серовол. — Вы и с ее дедушкой побеседуйте… Чтобы у меня уже не было никаких сомнений. Теперь остается исчезнувший после боя в Будовлянах Орест Чернецкий…
— Вот именно — Чернецкий! — живо подхватил начальник штаба. — По–моему, этот боец — ключ к отгадкам. Смотрите: он передает одно, второе, третье донесения и, когда видит, что крупно подвел шефа, бежит из отряда.
— Бежит… — недоверчиво качнул головой Бородач. — А может быть, он был убит там, в Будовлянах. Свалился, а товарищи не заметили.
— Нет, Василий Семенович, это отпадает, — торопливо сказал Серовол. — Я выяснял. Несколько человек видели Чернецкого уже после боя, в лесу.
— Вот пожалуйста! — обрадовался Высоцкий: ему понравилась выдвинутая им версия, так как она рассеивала сомнения и снимала подозрения с других.
— А куда он побежал? — Бородач взглянул на начальника разведки. — Скажи, капитан, куда он мог драпануть? Может быть, к своему шефу объясняться: так, мол, и так, произошла ошибочка, не вели казнить, вели миловать. Нет, он не дурак, он понимает — шеф под горячую руку ему голову свернет. Правильно я рассуждаю, товарищ начальник разведки? — Глаза командира отряда смеялись.
— Логично, но мы не знаем всех обстоятельств, какие предшествовали исчезновению Ореста Чернецкого.
— А чего ты тянешь? Узнай!
— Выясняю. Пока что помощник разведывает.
— А не хотел брать Художника… Соображает?
— Ничего. Наивный, но — голова. Толк будет.
— Послушайте, — Высоцкому не хотелось расставаться со своей версией. — Послушайте! Чернецкий побежал, конечно, не к шефу, а просто так, от страха. Он был ошеломлен тем, что мы напали не на Кружно, а на Будовляны, он понял, что попадет в немилость, нервы его не выдержали, и он…
— Экий он слабонервный оказался… Не похоже…
— Это должен быть человек крепкий, закаленный, — поддержал Бородача комиссар. — Каждый день рядышком со смертью ходит.
— Капитан, какая линия поведения может быть у агента после Будовлян? Поставь себя на его место. Что бы ты делал?
Это был их любимый прием ― мысленно становиться на место врага и как бы проигрывать на себе его психологию, ход его мысли. Серовол нехотя улыбнулся.
— Все зависит от обстоятельств и от характера человека. Положение у агента почти катастрофическое. Его могут заподозрить, а может, уже заподозрили в измене. В таком случае подошлют в отряд другого, с единственной целью — ликвидировать изменника. Агент это понимает. И вот тут‑то я принимаю вариант Ивана Яковлевича — я бы в такой ситуации не стал бы ждать расправы, а не будь дурак, дал бы стрекача.
— Куда?
— А куда глаза глядят, подальше от греха. Все засмеялись.
— Считаешь, другого выхода у него нет? Может, у него имеются какие‑то старые заслуги, и он надеется вернуть доверие шефа или того, кто заменит старого шефа.
— Такой вариант наиболее вероятен, но, чтобы его развить, я должен стать на место не агента, а его хозяина.
— Становись…