Ответ ее прозвучал резко:
— Исключено, пока там эта женщина.
— Вы имеете в виду миссис Рептон? Мисс Мегги говорила…
Метти Эклс резко подняла руку, останавливая собеседницу:
— Не представляю, из чего должен быть сделан человек, чтобы терпеть такое, что терпит Мегги. Как она может сидеть за одним столом и спать под одной крышей с убийцей Роджера?! Поскольку вы взяли на себя роль вестника, то передайте ей, пожалуйста, эти слова как ответ от меня! Эта женщина отравила Роджера, а Мегги и Валенти на как ни в чем не бывало живут с ней в одном доме, и полиция ее не арестовала!
Мисс Силвер понимала, каково сейчас Метти Эклс, поэтому тон ее вопроса был очень спокоен и мягок:
— Мисс Эклс, вы действительно верите, что миссис Рептон отравила своего мужа?
В ответ раздался какой-то жуткий, истерический смех, больше похожий на рыдания.
— А все разве не верят в то же самое? А вы сами?
Мисс Силвер понизила тон и произнесла тихо и доверительно:
— В таком случае, вы должны быть уверены, что это она писала анонимки.
Метти Эклс удивленно вскинула голову:
— А какая связь между письмами и убийством?
— Мне кажется, самая прямая. Полковник Рептон был убит потому, что сказал, что знает, кто их писал.
— Нет! Его убили потому, что он собирался развестись с этой женщиной и выкинул ее из завещания.
Голос мисс Силвер стал еще более убедительным.
— Вы ошибаетесь, — убежденно заявила она. — Его отравили, потому что он узнал, кто пишет анонимки, а до того по той же причине расправились с Конни Брук и Дорис Пелл.
Мисс Эклс привыкла, что последнее слово всегда оставалось за ней, потому что находчивости ей было не занимать и вдобавок к острому уму она обладала и не менее острым языком, но сейчас женщина буквально онемела.
Еле слышно она пробормотала:
— Не понимаю, что вы имеете в виду.
Спокойным, уверенным тоном мисс Силвер объяснила:
— Только особа, писавшая письма, была заинтересована во всех трех смертях. Скажите, вам приходилось видеть эти анонимки?
— Нет, — слишком быстро ответила хозяйка. — А почему вы спрашиваете меня об этом?
— Мне кажется, вы получили такое письмо.
Метти гордо выпрямилась:
— Ни у кого не было причин писать мне что-то подобное, никто не может сказать… никто… — Ее голос дрогнул и прервался. — Как вы смеете задавать мне такие вопросы?
Мисс Силвер невозмутимо продолжала:
— В таком случае, вы не знаете, как выглядели эти письма. Но я могу вам показать — вот этот уголок оторван от одного из них. — И она протянула мисс Эклс маленький клочок дешевой белой бумаги.
Мисс Эклс взяла его и принялась рассматривать. Были видны неровно нацарапанные буквы «Тил» — явно начало от слова «Тиллинг-Грин», и еще чуть размытые очертания бледной кляксы.
— Вы никогда раньше не видели этой бумажки? — спросила мисс Силвер, внимательно наблюдая за хозяйкой дома. — И вам не интересно, где его нашли?
Ей было на что посмотреть. Мисс Силвер пришла сюда, вооруженная только смекалкой и большим опытом в понимании чужих намерений и мыслей, и от этой самой минуты зависело многое. Как поведет себя хозяйка дома? Дама надеялась получить разгадку тайны, занимавшей ее мысли, и, кажется, почти нашла ее.
Реакция мисс Эклс полностью соответствовала ее характеру. На минуту она даже забыла о своем горе — неистребимое любопытство заглушило его, и она воскликнула:
— Боже! Вы что же, сами получили анонимку?
— Нет, я ничего не получала.
— Неужели бедняжка Мегги? Как отвратительно! Кто же это делает?
— Давайте не будем гадать, лучше я расскажу вам одну историю, — сдержанно предложила мисс Силвер. — В тот день, когда Дорис Пелл утонула, она ходила по домам, разнося заказы. В одном доме во время примерки она подобрала обрывок дешевой почтовой бумаги. Она узнала его.
Это был уголок анонимного письма, которое она получила накануне — там оборван был этот самый уголок с тремя первыми буквами названия деревни — «Тил». Кстати, не вернете ли мне обрывочек?
Метти машинально протянула бумажку. Она слегка порозовела, как будто жизненные силы начали к ней возвращаться, и спросила почти прежним энергичным тоном:
— А в каком же доме это случилось?
— Этого я вам сказать не могу.
— Боже мой, но почему? Вы не знаете? Откуда же у вас бумажка? — вопросы так и сыпались на мисс Силвер.
Поняв, что ее любознательность не будет немедленно удовлетворена, Метти стала рассуждать вслух:
— Так, в тот день девушка была у меня и мы подбирали выкройку для рубашек… Бедняжка Дорис! Дайте-ка мне вспомнить, где она тогда еще была? Девушка, во-первых, дважды ходила в поместье — первый раз утром, но Мегги была недовольна блузкой, поэтому, переделав дома ворот, ей ближе к вечеру пришлось еще раз туда отправиться. Как раз на обратном пути она и утонула. Обо все этом говорили на следствии, но сейчас, чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь, что не могла эта девушка покончить с собой. Понимаете, я ведь разговаривала с ней около полудня… Будь у нее на уме что-то такое, неужели бы она никак себя не выдала? Да я бы наверняка обратила внимание на ее состояние!
— Вы меня очень заинтриговали, — призналась мисс Силвер. — Скажите, как же вела себя Дорис? Неужели как обычно?
— Пожалуй, нет, я бы не сказала… Но мрачной или подавленной я бы ее не назвала. Не похоже было, что она готова на себя наложить руки. Понимаете, она из очень религиозной семьи, они католики. Дорис росла послушной, порядочной девочкой, она прекрасно знала, что хорошо, что плохо, а самоубийство — грех… В тот день я решила, что ее кто-то расстроил — может быть, Мегги слишком резко высказалась по поводу блузки, хотя вряд ли, на нее это не похоже. Знаете, у нее, конечно, много мусора в голове, но характер добрый. — Метти погрузилась в размышления, затем покачала головой:
— Нет, больше я ничего не заметила. Помню только, что подумала: наверное, что-то девушку расстроило, и она нервничает. Да, теперь я точно поняла: сама она не могла утопиться.
Глава 37
Мисс Силвер покинула дом Метти Эклс с чувством выполненного долга, более того, она была очень довольна.
.Обрывок письма, полученного Мегги Рептон, на котором она собственноручно, обмакнув в чернила конец заточенной спички, нацарапала «Тил», прекрасно выполнил свою роль. Кроме того, она оставила мисс Эклс в явно приподнятом настроении.
Вскоре пожилая дама подошла к калитке, ведущей к коттеджу «Виллоу». Ей пришлось изрядно подождать, прежде чем мисс Вейн чуть приоткрыла дверь, настороженно вглядываясь в щелочку. Обнаружив, что у крыльца стоит мисс Силвер, хозяйка рассыпалась в извинениях:
— Извините, дорогая, так неприятно, когда вас заставляют ждать в темноте перед дверью, но когда я здесь одна, у меня сдают нервы. У моей дорогой сестры был такой сильный характер, она ничего не боялась, и Джойс тоже. Входите же, пожалуйста.
В прихожей мисс Силвер почувствовала сильный запах газа.
— У вас, случайно, не включен газ? Должно быть, огонь задуло на плите, — встревоженно сказала она.
Мисс Вейн вспыхнула:
— Понимаете, я хотела поставить чайник. Включила газ, а спичка погасла, и я долго возилась, прежде чем другую зажечь. Но окно я уже открыла, так что скоро все проветрится. На газу, конечно, удобно готовить, но уж очень он пахнет. Раньше у нас и отопление было газовое, но Эстер очень из-за этого нервничала, так что когда в деревне стало возможно обогреваться электричеством, перешли на него.
Безусловно, платить за электричество приходится больше, но зато в доме чище и безопасней. Только я не люблю готовить на электрической плите, так что в кухне оставили газ.
Войдя в гостиную, мисс Силвер направилась к креслу.
— Я думала, вы пришли за своими вещами, — удивилась мисс Вейн.
— Ну, заодно, конечно, и с вами поболтать, — улыбнулась мисс Силвер.
В камине горел небольшой огонь. Мисс Рени уселась напротив гостьи в свое любимое кресло.
— Столько всего произошло, правда? — сказала она. — Бедняжка Мегги, как она там? А Валентине каково? Для девушки ужасно, когда ее бросают в последнюю минуту перед свадьбой! Знаете, я подумала, что у них не все ладно, когда жених не явился на репетицию венчания. А история с Конни — пусть это несчастный случай, но я думаю, мистер Эрл понял его как предзнаменование. Когда перед свадьбой случаются такие события, что-то это значит. А если он намеревался жениться только ради денег, то для девочки даже лучше, что все так обернулось. Перед глазами у всех был пример ее матери — ее брак был очень, очень несчастливым, и никто бы не пожелал такой участи для бедняжки Валентины…