Сергей Афонькин
Ядовитые растения и животные
© В. А. Карачёв, текст, оформление обложки, иллюстрации, 2011–2018
© В. А. Карачёв, составление серии, 2000–2018
Предисловие
Древнегреческий философ Гераклит утверждал: «Война – мать сущего»! Откуда у него взялась такая мрачная точка зрения на жизнь, понятно. Мудрец родился в жестокое время, когда царь Крез покорял греческие колонии в Малой Азии. Родной город Гераклита Эфес пал после короткой осады и навсегда потерял свою независимость. Через полтора десятилетия в Эфес вошли персидские войска царя Кира. Гераклит наблюдал, как на его глазах менялся мир: рабы становились господами, а великие империи разваливались на части.
Многие биологи считают, что в природе тоже происходит постоянная война. Каждый вид борется за свое место под солнцем. Хищники нападают, жертвы обороняются. В этой каждодневной схватке все средства хороши, в том числе и яды. Одни используют сильнодействующие вещества для нападения, другие – для защиты.
Говорят, что змеи способны гипнотизировать жертву взглядом
Ядовитые растения и ядовитых животных стоит, как говорится, знать в лицо. Чтобы обезопасить себя от нежелательных встреч с ними. Не надо думать, что все ядовитые представители флоры и фауны обитают где-то далеко, в тропических странах. С некоторыми можно столкнуться совсем рядом, на огороде или на берегу ближайшей речки. Конечно, в первую очередь речь идет о ядовитых растениях. С них и начинается рассказ.
Правда и ложь об анчаре
В 1828 году Александр Сергеевич Пушкин написал стихотворение «Анчар». В нем он изображает дерево, растущее «в пустыне чахлой и скупой, на почве, зноем раскаленной». Дерево очень ядовито. Отрава буквально проступает через его кору, «к полудню растопясь от зною, и застывает ввечеру густой прозрачною смолою». Более того, ветер, пролетев сквозь крону дерева, становится ядовитым и несет смерть всему живому. Если сверху прольется дождь, то стекающая с листвы вода тоже приобретает ядовитые свойства. В общем, картина жуткая. Насколько она правдива?
Ботаники скажут, что дерево анчар существует, хотя растет не в пустыне, а в тропиках. На латыни называется антиарис (Antiaris). Впервые оно было подробно описано французским ботаником XIX века Лешено да ла Туром. Еще совсем молодым человеком в 1799 году он на корабле «Географ» отправился из Франции в тропики. На острове Ява исследователь проработал несколько лет. Домой во Францию Лешено вернулся лишь спустя восемь лет, привезя с собой ценнейшие ботанические коллекции. Одна из статей, опубликованная Лешено в 1810 году в шестнадцатом томе «Анналов» Парижского музея естественной истории, как раз и посвящена ядовитому анчару.
В пустыне чахлой и скупой…
Дерево действительно ядовито, но не настолько, чтобы отравлять вокруг себя воздух. Лешено пишет: «Один яванец, которого я послал достать мне несколько ветвей с зелеными листьями этого дерева, был принужден, чтобы подняться на него, сделать зарубки. Едва достигнув высоты в двадцать пять футов, он почувствовал себя плохо и принужден был спуститься. Он опух и был болен в течение нескольких дней, испытывая головокружения, тошноту и рвоту». Этот эпизод не остановил Лешено, и он приказал срубить одно из таких деревьев. «Я ходил среди сломанных ветвей, – продолжает свой рассказ Лешено, – мои руки и даже лицо были покрыты смолой, которая капала на меня, но я не испытывал никаких болезненных явлений: правда, я из предосторожности тотчас же вымылся. Приближение к анчару не вредно для животных, я видел ящериц и насекомых на его стволе и птиц, сидящих на его ветвях». Из своих наблюдений Лешено делает правильный вывод: яд анчара опасен, только если попадает в кровь.
У нашего Пушкина картина другая. Неужели великий поэт и фантазер все придумал? В своей статье об анчаре Лешено упоминает голландского доктора по имени Форш. Он работал хирургом на Яве, собрал легенды о местных ядовитых деревьях и опубликовал свой рассказ в 1783 году в декабрьском номере «Лондонского журнала». Там-то и было описано дерево «до того ядовитое, что вокруг него гибнут все животные в радиусе 15 миль и более». Конечно, этот фантастический по сути рассказ произвел впечатление на образованную лондонскую публику. Лорд Байрон упомянул ядовитый анчар в своей знаменитой поэме «Паломничество Чайлд-Гарольда». В русской литературе рассказ о суперъядовитом анчаре появился в 1786 году – был опубликован в сборнике «Детское чтение для сердца и разума». Потом его перепечатали в 1796 году в русском журнале «Муза». Александр Сергеевич наверняка эти публикации видел.