- Я...
- Что бы ни случилось, ты можешь мне рассказать, - несмотря на возраст, голос деды никогда не дрожал расстроенной лютней - напротив, окутывал теплом и надежностью. И с нравоучениями он никогда не лез, если видел, что я сполна отхватила наказания. Но что бы он сказал сейчас, если бы услышал подтверждение его любимых слов - о том, что люди эльфам не ровня. Если бы узнал, что сбылись его страхи. Он всегда обо мне заботился, а я о себе позаботиться не смогла.
Закрыв дверь, заперла ее тяжелым засовом.
- Меня выбрали в золотую дюжину. Многим это пришлось не по нраву, - лучше всегда начать с правды или полу-правды, это я поняла еще на первом курсе, когда школьные интриги только начали затягивать в свой водоворот, - я повздорила с подругами...
Дед натянул пониже один из многочисленных вязанных колпаков, коими его регулярно снабжала одна знакомая торговка, и тяжело вздохнул. Под шапкой он прятал гладкий череп и серебристые татуировки на висках, источающие мягкий свет - как я ни пыталась выведать, откуда такое диво дивное, деда всякий раз переводил тему.
- Всегда говорил, что друзья познаются и в горе, и в радости. Особенно, в радости, - Фрайт заковылял к столу, насколько позволяла хромота, - если тебя жалеют несчастного, еще не значит, что порадуются успехам.
Укол совести проник под ребра - Лили не такая. Но что еще я могла сказать? От правды у него сердце откажет.
- Ничего, все будет хорошо, - я придвинула соседний стул, - скоро уеду в Селестар, начнется новая жизнь.
- Молодец, девочка, - дед встал за любимым бочонком, - плеснуть тебе? Все-таки сегодня твой праздник.
- Не откажусь, - надеюсь только, приступа за кружкой медовухи не последует. Из-за одной точно не будет - тот снарр появился, когда я прикончила пять. Снарр... чем дольше тикал часовой механизм на стене, тем чаще мысли возвращались к нему. Зачем могло понадобиться яйцо грифона? Пройдет полвека, прежде чем магическое создание войдет в силу и сможет служить. И как он собрался его обучать? Он же не наставник! О том, что малыша может постичь какая-нибудь совсем ужасная участь, я старалась не думать. Да и какой в этом смысл? Еще меньше, чем в желании завести личного грифона. После энной кружки мысли пришли к общему знаменателю - людям никогда не постичь эльфийских помыслов.
- О чем задумалась?
Вопрос выдернул из сладкой полудремы. Было так хорошо сидеть в янтарном свете масляной лампы, за гладко выскобленным столом, в неге и безопасности - вот бы остановить этот момент! Но нет...
- Да так, вспомнила, что самка грифона яйцо снесла.
- Опять налоги поднимут, - деда закинул в себя очередную кружку и вытер короткую седую бороду.
- С чего бы?
- Да выборы, забери их тьма. А, ты ж тогда еще ребенком была, не помнишь... Грифон высиживает птенца раз в пятнадцать лет.
- Знаю, - перебила я - разговор был откровенно скучным. Никогда бы не позволила себе подобной вольности, особенно с дедой, но алкоголь дурманил голову. Еще бы мне не знать, мне, одной из лучших учениц!
- Знаешь, да не все, - дед хлопнул кружкой по столешнице, умудрившись ни капли не расплескать, - рождение грифона - знак, что пора переизбираться Совету наместников. Предвыборная кампания официально начинается, когда птенец впервые подает голос. Кричит эта зверюга почище петуха, я тебе скажу.
Как любопытно.
- И перейдем мы снова на рисовые лепешки, помяни мое слово, - бормотал дед, но предстоящие тяготы бытия интересовали меня в последнюю очередь.
- А что будет, если птенец не вылупится? - спросила я как бы между прочим, - погибнет... или просто пропадет куда-то? - это, конечно, вряд ли, за грифоньим питомником всегда следили как за императорской сокровищницей. Теперь понятно, почему.
- Странные вопросы ты задаешь... Я, конечно, не в восторге от выборов, но если с яйцом что-то случится, среди знати поднимутся волнения. Там каждый род спит и видит, чтобы оказаться в совете, и задержка на пятнадцать лет никого не устроит. Может вспыхнуть бунт или даже переворот. Всемогущие боги! Забудь все, что я сказал. Неправильные это речи. Неправильные вопросы. Всегда знал, что школа твоя и ученость до добра не доведут.
Я вздрогнула и бросила на родственника опасливый взгляд - неужели он что-то заподозрил? Но нет, это его обычное состояние после вечера с бочонком - он был способен до последнего вести академические беседы, а после засыпал до утра. Ну вот, его голова упала на столешницу. Милый, добрый деда...