Нас с Аришкой торжественно проводили через незамеченную ранее арку, выведшую на центральную площадь Феликса Двенадцатого, последнего императора с трагичной судьбой. Хорошая у них защита - и пространственная магия, и порталы. Не удивлюсь, если сама арена находится где-то за пределами города, либо даже на другом полюсе Ниариса. Обращение к дозорным, вышагивающим в свете негаснущих магических фонарей с арбалетами и мечами, ничего не даст - их в нижний город и пряником не заманишь. Бежать к Карлиону? Доверия к нему поубавилось. И надо подумать, куда пристроить Аришу, отдавать магистру точно не вариант.
Повсюду сновали люди - в среднем городе ночью жизнь только начиналась. Студенческие гуляния, встречи влюбленных, просто городские работяги, решившие пропустить стаканчик-другой после долгого дня. Однако у самой статуи бывшего императора было пусто, и я присела на постамент. Надеюсь, Его императорское величество не будет против моей компании. Каким-то хмельным взглядом я рассматривала совершенное мраморное изваяние в человеческий рост - царственный снарр будто глядел на меня с возвышения, со спокойным осознанием своего величия, но не высокомерно, как остроухие с арены. Такими нас приучают видеть эльфов, всевидящими и мудрыми. Как живой... Кажется, полы мантии вот-вот начнут развеваться на ветру, а губы растянутся в насмешливой улыбке.
Похоже, кровь шантажиста проникла в каждую клетку тела, если его черты мерещатся в статуе. Дракон побери! В глубине души я с горечью признавала - мой триумф на виверне был не полным. Отчего-то хотелось показать именно ему - не тем ряженым, а именно ему - что я чего-то стою. Что меня нельзя купить, как лошадь на рынке. Что мной нельзя крутить, как ему хочется, даже за обещание жизни.
- Сай! - Роб приподнял брови в удивлении от выбранного места отдыха и метнулся ко мне, - Я тебя обыскался! Ариш... - он кинулся обнимать виверну, как отец любимое дитя, но скоро снова повернулся ко мне. Смотрел он ни много ни мало как на героя войн с истайрами, - ты... ты... сделала их всех!
Я поднялась, изучающе глядя на друга.
- А теперь скажи мне, ты знал?!
- О чем? - Робин испуганно отступил на шаг.
- О гхаровых големах! О том, что таких, как Аришка, там бросают на мясо! О том, что за Джерсом стоит Селестар! - меня прорвало, я кричала и кричала, пока не стало тошно от самой себя. Роб ни в чем не виноват - только в том, что попался под горячую руку, - Прости...
- Нет, ты прости, что не остановил... Но тебя разве остановишь, - в виноватой улыбке сквозило восхищение, - я не лгал про участие и предупреждал, что будет жестко, но големов не видел. Вот кто, значит, поддерживает порядок в Зале неприкосновенности... - пробормотал он себе под нос, - понимаешь, до начала скачек никто не имеет права нанести вред сопернику или его виверне, это непреложный закон. Но големы... - он витиевато выругался, - им, конечно, тоже нужна подпитка, и раз в десять лет кто-то "оступается"...
И все равно, считала я, какой смысл в этих Залах неприкосновенности, если на арене тебя могут разделать под орех? Ах да, все удовольствие для высокородных ублюдков.
- Сай, - Роб придвинулся ближе, - как это было?
Я охотно пересказала случившееся - не ради смакования подробностей, а потому что держать в себе было слишком тяжело. Вместе с той правдой, что я не могла открыть никому, это было просто... слишком.
Вместо ответа друг притянул меня к груди. Я с благодарностью укрылась на его плече, отстраненно думая, как хорошо, когда просто есть кто-то. Кто-то рядом, кто поделится своим теплом.
- А где Бретт? - я успокоилась настолько, что вспомнила о приятеле и отпустила свою "жилетку".
- Ждет в "Золотой виверне". Я сказал, что найду тебя быстрее. Сай...
- Да? - выражение лица Роба было каким-то странным. Да и сам он казался на редкость взволнованным, непохожим на себя. Из-за скачек, наверное.
- Сай, ты самая смелая и отчаянная из всех, кого я знаю. Самая несгибаемая.