Как-то раз Инна пришла домой в необыкновенно приподнятом настроении. И по строжайшему секрету поделилась с сестрой потрясающей новостью, ее пригласило крупнейшее московское модельное агентство «Bella Donna», она уже подписала с ними контракт. «Скоро пойдут настоящие деньги, Мариша, – возбужденно шептала сестра, – только ты никому ни слова! В контракте говорится, что я не имею права никому рассказывать о новой работе и вообще о деятельности агентства!» Удивленной сестре Инна объяснила это тем, что «Bella Donna» со всеми заключает такие договора, во избежание утечки информации конкурентам.
Инна перебралась в Столицу, модельное агентство решало жилищный вопрос иногородних девушек, и вскоре Марине посыпались денежные переводы. Суммы были небольшими, но их вполне хватало на жизнь, да и к матери все чаще стало возвращаться сознание и желание жить, она даже сама изъявила желание лечиться. Инна иногда звонила, говорила, что все отлично, но на любые, даже самые безобидные вопросы сестры, касающиеся ее работы, поспешно отвечала, что не может говорить по телефону, и обещала в скором времени приехать.
Прошел почти год, и без того коротких звонков становилось все меньше, а суммы переводов все крупнее. Марине стало казаться, что сестра просто-напросто бросила их с матерью, а деньги шлет для очистки собственной совести. Марина всерьез стала опасаться, что сестра стала в Москве проституткой, а все это модельная ерунда, просто сказки. Наконец, Марина не выдержала и, дождавшись звонка сестры, отрезала, что если та не приедет в ближайшие три дня, то она сама отправится в Москву и разыщет это модельное агентство! Удивительно, но факт – Инна приехала. Она так изменилась, что Марина с мамой едва ее узнали. Теперь это была роскошная столичная штучка, благоухающая дорогим парфюмом. В девушке изменилось все: и внешний вид, и речь, и манера поведения, даже взгляд стал другим. Инна привезла подарки, деликатесы и выпивку. Потеряв дар речи, Марина смотрела, как сестра выставляет на стол бутылки перед недавно пролечившейся матерью. Сама Инна напилась быстро, и потащила сестру «секретничать», тогда-то Марине и удалось многое узнать. «Bella Donna» отбирала девушек по очень строгим критериям и полностью брала новоиспеченную модель под свое крыло. Девушек обучали правильно ходить, говорить, вести себя в обществе, правильно пользоваться косметикой и парфюмерией, преподавали актерское мастерство, иностранные языки и многое другое. На первой же ступени обучения, отобрали пять человек и увезли в какой-то подмосковный пансионат, два этажа которого арендовало агентство. Ни названия этого пансионата, ни адреса она не назвала. Инна попала в эту пятерку. Девушек попарно расселили в номера и с ними начались индивидуальные занятия. Они практически никогда не покидали территории пансионата, лишь пару раз девушек небольшими группами вывозили в город отдохнуть, развлечься, потанцевать в клубе, да и там продолжались занятия, их натаскивали на правила поведения в таких вот увеселительных заведениях. В Москве Инна успела сдружиться с девчонками, не попавшими в «элитную группу». Не смотря на запрет, она иногда созванивалась с ними, узнавала новости. Девушки уже выходили на подиум, были задействованы в фотосессиях, а обитательницы пансионата все продолжали совершенствоваться.
Слушая пьяную сестру, Марина, все беспокоилась все сильнее. Инна выбалтывала все и скоростью пулемета и откровением человека, безумно уставшего от постоянного молчания и находящегося в состоянии стресса. Внезапно Инна оборвала себя на полуслове и с ужасом уставилась на сестру, словно только что осознала, что наделала. Она расплакалась и принялась умолять Марину забыть обо всем сказанном, что если в агентстве узнают, случиться ужасное.
Утром Инна уехала и не показывалась дома еще полгода, а потом, совершенно случайно, из какой-то желтой газеты, купленной ради телепрограммы, Марина узнала, что сестра вышла замуж за крупного бизнесмена. Деньги в Подольск приходили регулярно, но Инна перестала даже звонить. Мать радовалась, что старшая отхватила богатого мужа: «ну и что, что не пишет, деньги нам присылает, не забывает, лишь бы у нее все было хорошо». А Марина не могла простить сестре предательства. Она стала учиться на медсестру, устроилась уборщицей в больницу – ей хотелось самой зарабатывать и не зависеть от подачек Инны, не желавшей знаться с семьей.
Об убийстве богатого мужа Марина так же узнала из газет. И через пару дней Инна позвонила. Голос у нее был практически невменяемым, она все время просила у сестры прощения и рыдала. Марина пыталась до нее докричаться, говорила – возвращайся домой немедленно или скажи, где ты находишься, и я приеду за тобой. Но Инна повесила трубку и все, через две недели ее не стало.
– А кто вас известил о похоронах? – слушая Марину, я наблюдала, как из кладбищенских ворот чинно выходят солидные дамы и господа в красивых черных костюмах. Что-то быстро они закопали своего «широкой души» покойника… Наших еще видно не было.
– Нам позвонила какая-то ее подруга, кажется, тоже из этого агентства, честно сказать, я не знаю, кто это был, не поняла.
– Хм-м-м… – я призадумалась, «переваривая» информацию. – Слушай, ты случайно не знаешь, что за парень там стоял? Симпатичный такой?
– Это Костя одноклассник Инны, он в нее еще со школы влюблен был.
– Да? – в голове у меня замигала красная лампочка. – А работает он где и кем?
– Не знаю, кажется, что-то с компьютерами.
– Вот, – я нацарапала свой телефон на клочке бумажки из бардачка, – если что-нибудь вдруг узнаешь или вспомнишь, обязательно позвони. Да и еще, мне бы координаты этого Кости.
– Я не знаю, – пожала плечами девушка.
– Тогда вернемся обратно, – вздохнула я, выбираясь из машины.
Когда мы подошли к главному входу, к нам навстречу уже шли знакомые лица, похоронившие Инну. Тайка участливо поддерживала под локоток Надежду Сергеевну и все что-то у нее выспрашивала. Домработница, имени-фамилии коей в памяти моей не сохранилось, шла с мужичком с фото Величковских, про себя я продолжала величать его шофером-тезкой генсека. Нас домработница к счастью в упор не узнала, что значительно облегчало жизнь и оберегало от ненужных расспросов. Марина подошла к матери, а я, поравнявшись с Костей, тронула его за плечо.
– Костя.
– Да?
– Мне надо с Вами поговорить.
– А Вы кто?
– Я по делу, – бесцеремонно схватив Костю за руку, я потащила его в сторону своей машины. Увидав, что я взяла в плен синеглазого красавца, Таисия немедля покинула маму с дочкой и ринулась к нам.
– В чем дело, я не понял, – Костя пытался притормозить и вырваться, но откуда ему было знать, что попал он в цепкие лапы лейтенанта Коломбовой?
Пользуясь тем, что драться с незнакомой молодой особой Костя не станет (ну, мне хотелось в это верить), я открыла заднюю дверь машины и впихнула его на сидение, сама плюхнулась за руль. Рядом немедля оказалась Тайка и прикрикнула:
– Трогай!
Глава семнадцатая
– Да, чего только не бывает, – подал голос Костя, – прямо с кладбища меня похищают две женщины.
– Мы не женщины, – отрезала Тая с умным видом, – мы частные детективы.
– Еще интереснее. А куда вы меня везете?
Да, действительно, куда я его везу? Я притормозила у маленького магазинчика и развернулась к Косте. «А глаза у тебя темно-синие, как осеннее небо Стамбула…» – всплыла строчка собственных стихов. Ох, ну до чего ж красив, мерзавец, даже жаль в тюрьму такого отправлять.
– Костя, ты убил Дмитрия Величковского?
Я вообще с людьми быстро на «ты» перехожу.
– Чего вдруг? – он с интересом смотрел на меня своими безмятежными стамбульскими глазами.
– Ты где работаешь?
– Вообще-то я еще учусь, но подрабатываю в своей бывшей школе, веду информатику.
– Значит, ты компьютерщик?
– Ну, можно и так сказать.
– А ты знаешь, как был убит Величковский? Вернее – чем?