Страх и ужас тем временем боролись с тупым алкогольным спокойствием и, к несчастью начинали побеждать – я занервничала. А когда я нервничаю, я либо совершаю кучу непоправимых ошибок, либо творю от отчаяния самые настоящие чудеса, не имеющие научного объяснения. Я прислушалась к своему внутреннему состоянию, но пока понять ничего не выходило. Со стороны «парадного входа» раздался какой-то шум, тишина взорвалась множеством голосов и отборным матом. Заинтересовавшись, я сползла с кровати, покинула палату, тихонечко прокралась по коридору и выглянула. В предбанник заталкивали толпу в хлам пьяных теток. На внешний вид они все были какие-то одинаковые: низкорослые, с волосами, пережженными «химией», в куртках на подобие моей. Теток было не меньше пятнадцати человек! Судя по их выкрикам, честные труженицы Черкизовского рынка решили культурно расслабиться после рабочего дня, а та ментовская рожа сама напросилась, зачем ему понадобилось спрашивать документы у таких почтенных леди? Не иначе как хотел денег взять или изнасиловать кого!
Настроены труженицы прилавка были так агрессивно, что даже персоналу пришлось вылезать из-за конторки и общими усилиями скручивать не на шутку разбушевавшихся тетенек. Это был мой звездный шанс. В «приемной» царила такая суматоха, что я вполне могла рискнуть и просочиться к выходу. Особо раздумывать было некогда, я постаралась уменьшиться в размерах и на полусогнутых двинула вперед, надеясь смешаться с толпой. Я где-то слышала, что главное в таком деле не поднимать глаз, не встречаться ни с кем взглядом и тогда можно будет проскользнуть незаметно. От страха я впала в какое-то странное оцепенение и очнулась лишь тогда, когда под моими ногами оказался покрытый раскисшим снежным месивом асфальт. Каким образом я умудрилась пройти под носом у персонала, открыть дверь и просочиться наружу я не знала, видать в этот критический момент у меня отказало сознание и двигалась я на автопилоте. Где я находилась, я не имела представления, поэтому задала стрекоча наугад, лишь бы оказаться подальше от этого богоугодного заведения. Бег в одних носках по снежной каше бодрил неимоверно. Я петляла как очумевший заяц, надеясь запутать следы, существенно беспокоил один вопрос – как теперь добраться до дома, и следует ли это вообще делать? Ведь маньяки на «бобике» приехали за мной прямо к родимому подъезду… Навстречу мне неторопливо шел одинокий молодой человек, на ходу он разговаривал по мобильному телефону.
– Извините! – заголосила я, подбегая к нему. – Мне срочно нужно позвонить!
Пока он хлопал глазами, я выхватила аппарат, нажала на отбой, после вытащила из заднего кармана джинсов визитку Шведова. На землю посыпались остальные страшно важные бумаги, но я не обратила внимания на эту мелочь. Со всякими домашними и рабочими номерами заморачиваться не стала, сразу позвонила на мобильный.
– Я слушаю, – ответил Александр после третьего гудка, судя по шуму в динамике, он ехал в машине.
– Это Ксения Зорина!
– Да, да, слушаю Вас.
– Со мной случилось страшное! Меня опоили и увезли в вытрезвитель, чтобы завтра сдать в психушку и избавиться раз и навсегда, но мне удалось сбежать! Прошу Вас, заберите меня поскорее! Я еще и босиком к тому же!
Слава Богу, в ситуацию мужчина въехал с полпинка и лишних вопросов задавать не стал.
– Где Вы? Где Вы находитесь?
– Где я нахожусь?! – заорала я в лицо молча обалдевающему от такой неожиданной наглости хозяину мобильника. – Что это за улица?!
– Не знаю… – обрел он дар речи.
– Что там есть поблизости? – раздался голос Александра. – В какой вас вытрезвитель увозили? В мужской? Женский?
– Женский!
– Ага, понял, это во Вражеском переулке. Что вы видите?
– Какую-то реку.
– Это Москва-река. Я сейчас поблизости, у Киевского вокзала, идите вперед, я Вас скоро подберу.
– Спасибо!
Я нажала кнопочку отбоя, сунула аппарат владельцу и потрусила вперед. Переминаясь с одной окоченевшей ноги на другую, я высматривала машину Шведова. Под ногами чавкала слякоть, на обочине лежали крупные куски льда с темными прожилками грязи, и я подумала, что они похожи на огромные куски сала с мясными полосками… вот оно, значит какое, – сумасшествие…
– Ксения!
Это прозвучало так неожиданно, что я едва не шлепнулась в грязь. Совсем нервы закончились. Прыгнув в машину, я первым делом стянула с ног то, что осталось от носок. Заметив, как сильно меня трясет, Александр включил печку на всю катушку.
– Ну, дорогая Ксения, рассказывайте, что же с Вами приключилось?
– Сейчас, сейчас, согреюсь только. И называйте меня Сеной. А куда мы едем?
– Ко мне домой, к вам сейчас, думаю, не стоит, надо сначала во всем разобраться.
И я подумала, что, наверное, пойду за него замуж.
– А откуда Вы знаете, где находится женский вытрезвитель?
– Да пришлось как-то раз вызволять оттуда одну актрису погорелого театра.
– Ой, – вспомнила я очень важную деталь, – можно позвонить?
– Да, конечно, – он протянул мне крошечный, будто игрушечный аппаратик. Потыкав в кнопочки мизинцем, я набрала свой домашний номер.
– Да! – раздался взволнованный Тайкин голос после первого же сигнала.
– Таюсик, я это я!
– Где ты, негодяйка?!!
– Слушай сюда, меня похитили прямо от подъезда. Сейчас я еду домой к Шведову. Подъезжай туда же.
– Уже мчусь!
– Стой, ты же не знаешь куда! Сейчас передам ему трубку!
Шведов очень подробно и обстоятельно расписал подруге маршрут, отключился со связи и закурил.
Обитал Александр Шведов в сталинском доме на Проспекте Мира. Припарковавшись, он велел сидеть мне в машине, а сам скрылся в подъезде. Я сидела и грустила. После всех нервных и физических потрясений очень хотелось съесть чего-нибудь вкусненького и поспать часиков пятнадцать… Александр вернулся со свитером и синими пляжными шлепанцами сорок пятого размера. Одевшись и обувшись я поплелась вслед за своим благодетелем, едва ли не падая на каждом шагу от жуткой слабости.
Лифт поднял нас на шестой этаж, Шведов открыл дверь и пропустил меня вперед. Сил любоваться интерьерами у меня не было никаких, поэтому я просто прошла в гостиную и плюхнулась на диван.
– Сейчас принесу Вам аспирин или подогрею красного вина.
– Называйте меня на «ты»…
Я закрыла глаза и сидя уснула.