– Тая, – шепнула я на ухо, как ни в чем не бывало насыщающейся подруге, – давай в ванную выйдем.
– И что там будем делать? – насторожилась она, технично работая челюстями.
– Прически поменяем на всякий случай.
– На лысо, что ли, стричься?!
– А что такого? Из тебя классная солдат Джейн получится.
– Сена…
– Да успокойся ты, просто снимем парики, и волосы гладко-гладко зачешем, ты же сама видела, как прическа меняет человека, прямо накладных усов не надо.
– А ты думаешь, нас станут по всей гостинице искать?
Шоколадные глаза Таисьи испуганно заблестели. Ага, что, застряла колбаска в пищеводе? Ха-ха. Сидит, трескает в одну мосю, нет чтобы с другом поделиться.
– Идем скорее.
Испросив у хозяев апартаментов разрешения, мы прихватили свои дамские сумочки, основательно раздувшиеся от множества предметов первостепенной важности, и удалились в санузел.
– Ну, и как ты себе это представляешь? – Тайка сдернула рыжую кудель и весело рассыпалась ее черная куцая «лесенка». – У нас даже геля для волос нет.
– Сейчас сообразим что-нибудь из подручных средств.
Я извлекла из косметички две цветные резинки для волос и расческу. У меня-то еще более-менее получилось зачесать волосья, а вот у Таи ситуация была хоть плачь. Да-а-а, уж постаралась, горе-сам-себе-парикмахер…
– Сена, что делать? – Тайкины губы предательски затряслись. Ну, разве я могла дальше злорадствовать при таком раскладе?
– Их надо чем-то… чем-то склеить, – я оглядела скудный интерьер ванной комнаты.
– Мылом! – радостно выпалила подруга, хватая розовый кусок с полочки. – Наверняка, можно склеить мылом! Можно ведь?
– Не знаю…
– А я, кажется, где-то от кого-то слышала, – Тайка открыла кран и сунула мыло под воду, – я вроде даже когда-то сама!
Я молча маялась в приступе скепсиса. Раз за разом намыливая ладони, она проводила по волосам густой пеной, потом вообще принялась возить по голове розовым обмылком, я же пыталась морально подготовиться к этому ритуалу, борясь с внезапно нахлынувшей брезгливостью. Тщательно зачесав назад блестящие волосы, Тайка скрепила на затылке резинкой хвост, вытерла лоб и шею чужим полотенцем и протянула мыло мне. Охо-хо… Когда я, трясясь от отвращения, заканчивала обляпывать волосы писательским мылом, Тайка вдруг вспомнила о баллончике лака для волос, преспокойно лежавшем в ее сумке.
– Ты сейчас у меня съешь это мыло, – безо всяких шуток произнесла я, – слопаешь без хлеба, как колбасу.
– Сенчурия, ну прости меня, – залебезила мыльная змеюка, – все равно одним лаком не спаслись бы, а так уже зацементируем намертво, как в лучших парикмахерских Парижа!
Пока она бегала за баллончиком, я хмуро зачесывала волосы. Было мокро, липко, гадко.
– Сена… – раздался за моей спиной сдавленный Тайкин шепот, она влетела в ванную и поискала отсутствующий шпингалет.
– Что такое?
– Сейчас в номер охранник с Аллой Г. заглядывали!
– И что? – сердце мгновенно подпрыгнуло и заколотилось.
– Не знаю, я их не видела, я была уже в коридорчике на пути сюда, слышала только голоса! Что делать? Эти пьяндыги сейчас все выболтают! Мол, да-да, у нас, у нас двое писательниц!
Взгляд мой остановился на клеенчатой занавеске, прикрывающей ванную.
– Давай туда.
Мы схватили сумочки, забрались в ванную и забились в угол, прикрывшись занавеской.
– Да не раздвигай ты эту штору на всю катушку, – шептала я, – будет ясно, что тут кто-то есть. Замри…
За дверью послышалась возня, и раздался голос Аллы Г.:
– Вы уверены, что они здесь были и ушли?
– Да вроде ушли, – судя по интонации, пьяный старикан вовсю кокетничал с Аллой.
– Давно?
– Давненько.
– Две девушки, да? – голос Аллы Г. звучал страшно раздраженно, видать затянувшееся общение с хмельными литераторами не доставляло ей ни радости, ни счастья.
– Да, две писательницы.
– Беленькая и черненькая?
– М-м-м-м… – видать для старикана запомнить такие подробности нашей внешности оказалось не под силу.
– Нет, рыжая и черная, – встрял почитатель «Спид-инфо».
– Так какими они были?! – кажется, Алла была близка к истерике.
– Симпатичными, – глупо захихикал старикан.
Это стало последней каплей. Судя по шуму, Алла принялась метаться по номеру, заглядывая в комнаты и шкафы. Мы с Таисьей покрепче обняли друг друга, оцепенев и не дыша. Подруга судорожно прижимала к моей груди баллончик лака, чтобы он, по какой-нибудь мистическо-дьявольской случайности не выскользнул и не грохнулся на дно ванной.
Вскоре Алла добралась и до нашего убежища. Рывком распахнув дверь санузла, она заглянула внутрь, постояла на пороге пару секунд и убралась восвояси под аккомпанемент стариканского:
– Ушли, значит, ушли! Их поселить должны… а винца не хотите? А водочки?
С грохотом пушечного выстрела захлопнулась входная дверь, и секундой позже моя сумка резко завибрировала. Я чуть не заорала от страха и неожиданности, но во время вспомнила, что это проклятый мобильник с проклятым виброзвонком. Вынув аппаратик, я долго не могла попасть по нужной кнопке.
– Сена! – раздался голос Шведова. – Ответь немедленно, где вы находитесь?!
– Я же уже сказала, – тихонько проскрипела я, – на пути в Москву…
– Где конкретно?!
– Агентство уже накрыли?
Ответить Шведов не успел, аппаратик пискнул и замолчал – разрядилась батарейка.
Глава тридцать пятая
Выбравшись из ванной, мы завершили свое преображение путем повторного зачесывания подсыхающих намыленных волос и заливания их лаком. Смотрелось так, будто мы полгода головы не мыли, ползая исключительно в пыли и грязи. Судя по доносившимся голосам, разудалые постояльцы номера собирались в столовую. К счастью, в ванную никто не полез, а то бы протрезвел в одночасье от неожиданности такой.
– Слушай, – Тая осторожно потрогала пальцем подсыхающие виски, – а чего Шведов все время одной тебе звонит? У меня ведь тоже телефон имеется.
– Не знаю, наверное, я ему больше нравлюсь. Или меньше. Твой-то хоть не разрядился?
– Позже посмотрю.
Она прислушалась, в номере царила тишина, народ уполз подкрепляться.
– Тай, а если нас опять закрыли?
– Ничего страшного, посидим, подождем, пока вернутся.
– А они не скончаются, когда увидят наши персоны в запертом на ключ номере?
– Они такие пьяные, что скончаться могут только от белой горячки или похмелья.
Приоткрыв дверь, мы осторожно выглянули в образовавшуюся щель. Вроде никого… Однако, в задымленной комнате, заваленной бутылками, нас ожидал сюрприз: в кресле монументально дрых дядька, чье лицо я толком не рассмотрела в сигаретных облаках. Не желая тревожить его покой, мы тихонько вытащили свои дорожные сумки из-за кресел и прокрались к входной двери, причем по пути Тайка все-таки прихватила со стола последний кусок колбасы с веревочным хвостиком в «жопке».
В коридоре было пусто, не виднелось ни единого литератора, видать все, кто еще держался на ногах, уплюхали в столовую.
– Ну, что дальше?
Тайка раскрыла, было, жадную пасть и понесла туда колбасную «жопку», но я бесцеремонно вырвала лакомый кусок и, со словами:
– Хватит с тебя уже, а то по швам треснешь, – сама слопала вкусную копченость. – Предлагаю покинуть здание и действительно отправиться в Москву.
Тая проводила скорбным взглядом колбасу в последний путь, и согласно кивнула. И вправду, чего нам тут дальше сидеть?
– Пойдем по лестнице или на лифте поедем?
И то и другое, в принципе, было рискованно, кто знает, где встретишь «белладонщиков»?
– Предлагаю разделиться, – я вытащила из сумки кожаную куртку и вывернула ее на изнанку, чтобы скрыть яркие красные вставки, и водрузила на нос черные очки, Тайка немедленно сделала тоже самое. – Они же парочку девиц ищут.
Тая снова восхитилась моим великим гением, с трудом влезла в куртку со швами наружу и собралась к лифту.