– Ну и дурак. Сена, ты знаешь, как я тебя люблю?
– А ты знаешь, как я тебя обожаю? Может, мы в прошлой жизни были родственницами?
– А может, и родственниками!
Даже и не помню, как мы заснули…
…И наступило трудовое утро. И было оно ужасным.
– Проспались, алкоголички?
Я приоткрыла веки, в туманном мареве узрела Влада и серьезную Лаврушину морду рядом с ним.
– Сена, это здорово, – потряс стопкой листов Влад, – это круто. Это же надо было так все придумать…
– Я ничего не придумывала, – пробормотала я, пытаясь приподняться и слезть с кровати, – это все было на самом деле.
– Ой, Сена, я тебя умоляю, такое богатство фантазии ты хочешь выдать за реальность? Зачем тебе это?
– Иди ты в…
– Лучше пусть за пивом сходит, – хрипло изрекла неподвижная Тая. – Иди за пивом, дурак!
– Вот интересно, – Влад отодвинул от кровати Лавра, – я всю ночь статью перепечатывал, с утра собаку кормил, прогуливал, еды купил, и после всего этого я, как дурак, еще и за пивом должен бежать для двух похмельных трупов?
– Иди за пивом, кому сказали!!
И пошел как миленький.
– Сигарет купить не забудь! И собаку еще раз прогуляй! Ой, Сеночка, я сейчас подохну…
– Ничего, прорвемся.
Самое ужасное, что еще на работу надо было ехать, да еще и выглядеть пристойно.
– Тай, может парик надеть?
– Так пойдем…
Подруга выковырилась из-под одеяла и поспешила в ванную.
Наглотавшись ледяного пива, мы выпали на подмороженный асфальт. Вовсю светило мартовское солнышко. Я собиралась, в принципе, на метро, но Тайсья, страшно загребая высокими каблуками черных ботинок, поволоклась к машине Горбачева.
– Нет, на машине избиенного мы не поедем! К тому же я пиво пила!
– На жвачку пожуй.
– Давай хотя бы на моей машине!
– Сена, я не хочу на твоей сенокосилке позориться!
– А придется. Если кому чего не нравится, может ехать на метро. Я не поеду на чужой машине и баста! Ни документов, ни доверенности, еще и пивом воняю!
Таюхе пришлось уступить.
До редакции добрались безо всяких слава Богу приключений.
– Есть у кого-нибудь еще жвачка?
– Нет.
Так и пошли.
Вломившись в офис редакции газеты «Непознанный мир», мы героически выпятили груди и, плечом к плечу поперли к столу Конякина С.С. Он напряженно беседовал с художником, но, завидев нашу троицу, быстренько его спровадил.
– Вот, – я вытащила из сумки папку со статьей. – Мы такое преступление раскрыли, ни одному «Комсомольскому комсомольцу» не снилось.
– Дай сюда. – Конякин выхватил папку и углубился в чтение.
Его драконий взгляд скользил по строчкам со скоростью света. Я была спокойна, статья удалась на славу, еще и Влад в припадке вдохновения добавил кое-что от себя, так что все получилось изумительно прекрасно.
– Так! – рявкнул Конякин перевернув последнюю страницу. – Выкидываем материал о том что Чикатило жив, выставляем это на первую полосу!
– Нет, – злорадно ухмыльнулась я, ловко выхватывая статью из его лап. – У меня условие.
– Какое еще условие?
О, вы бы видели этот взгляд!
– Я хочу, что бы Вы произвели ответное, так сказать, журналистское расследование.
– Чего-чего?
– Я хочу, чтобы Вы выяснили, кто и зачем подбросил мне в ящик рабочего стола воронью голову. Вы помните, с месяц назад я пришла на работу в ужасном настроении и обнаружила в ящике бархатную коробочку с отрезанной вороньей башкой. Пока вы не выясните, что это такое было, я статью вам не отдам. Я даже с работы легко могу уволиться, с таким репортажем меня любое приличное издание тут же в штат возьмет.
Конякин молча смотрел желтыми глазами на веер листов в моих руках. Как только бумага не загорелась, прямо не знаю.
– Это я, – наконец выдавил он.
– Что «вы»?
– Я подложил эту голову.
Я так изумилась, что даже посмела присесть на стул перед лицом высокого начальства.
– Зачем?..
– Хотел встряхнуть атмосферу в коллективе, чтобы вы тут все настроились на боевой лад.
– И ради этого вы поймали ворону и оторвали ей балду?
– Она резиновая была, я купил ее в магазине «Смешные ужасы».
– А почему именно мне-то положили?
– А ты тут самая яркая и деятельная. Вот только я не мог предположить, что ты блевать сразу начнешь, думал – статью напишешь.
– Вы понимаете, что Вам к доктору надо обратиться?
Бросив статью на стол Конякина, я, широким маршем, направилась на выход, за мною бросилась вся моя свита, состоявшая из Таи и Влада.
– Сена, а деньги за статью?
– Да пусть подавится, урод ненормальный! Мне Шведов заплатит.
– Так деньги мы ж на ремонт залитому Тумановскому…
– Ну завтра тогда получу, – тяжело вздохнула я, – приду снова в эту говенную газету и получу свой поганый гонорар.
А на улице вовсю колбасилась весна. И надо было срочно сделать что-то доброе. И мы купили килограмм апельсинов, букет хризантем и поехали в больницу к Горбачеву. Судя по всему, чувствовал он себя нормально и выглядел волне прилично, хоть и лежал неподвижно.
– Ой, Сеночка, Тая, молодой человек, здравствуйте, хорошо, что вы пришли, – слабо улыбнулся Михаил приподнимая руку, – Вы у меня уже третьи посетители сегодня. Был Коля Сергеев с Лубянки, он это дело ведет. Кстати, Сена, телефон запиши, созвонись с ним и отдай орудие убийства.
– Угу, угу, – я старательно записала телефон. – А кто еще приходил?
– Саша Шведов, он просил вас с ним созвониться на предмет получения гонорара.
– А вы знаете, – встряла Тайка, – у нас такие форс-мажорные обстоятельства произошли… Ну Вы видели мою квартиру. Как Вы думаете, Саша оплатит ремонт?
– Надо поговорить. – Горбачев как-то скверно побледнел и прошептал: – девочки, у меня к вам предложение…
– Какое? – Тая ласково принялась раскладывать апельсины на тумбочке.
– Я приглашаю вас на работу в наше детективное агентство «Фараон». Для проформы запишем вас секретарями, но будете работать вместе со следователями. Вы подумаете?
– Мы подумаем, подумаем, – нежно погладила его лоб Таисия Михайловна, – мы обязательно подумаем над вашим предложением. Вы главное поправляйтесь…
Когда мы вышли из больницы, оказалось, что время уже страшно припозднилось. А пока мы добрались до моего Выхино, совсем завечерело.
– Влад, у тебя деньги есть.
– С какой стати?
– Я просто на автобусе не хочу ехать, – униженно заныла я, осматривая промозглую автобусную остановку.
– Ой, Сена! – внезапно развратно завопила неизвестно где и когда успевшая наклюкаться Таисья Михайловна. – Чего париться-то?! Вон твой жоних стоит!
– Какой жоних?
– Лягушонка твоя в коробчонке. Давай, давай, пошла!
И я пошла, куда меня послали. И в салоне по-прежнему страшно пахло кокосом.
– У меня совсем денег нет, – честно призналась я.
– Ну и не надо, я вас так отвезу.
И чего он так обрадовался, прямо не понимаю.
– А я не одна, у меня там вон еще сколько всего, и одно из них, кажется, уже пьяное.
– Ничего, садитесь.
– А нам надо…
– Я помню, где вы живете, – улыбнулся он застенчиво, как плюшевый мишка, – я отвезу.
– Эй, давайте все сюда!
Тайка с Владом быстренько грохнулись на заднее сидение и о чем-то мгновенно залюбезничали.
Надо же, какая прелесть…
– Вот теперь сюда завернуть.
– Я помню.
Он лихо затормозил у моего подъезда.
– Извините, – медленно начал он, не глядя мне в глаза, – можно пригласить Вас на прогулку? Или на ужин?
– Такого Бетмена, как она, Вы можете пригласить только в церковь, – полезла ядовитая Тая, – такой спецагент уже не может просто так шалить. Ей просто некуда больше прятать трупы. Владик, чего ты там замешкался? Давай, давай отседова! Как тебя зовут-то, красивый?
– Валера… Можно я вам позвоню?
– Можно.
Я назвала номер и полезла из салона. Что ж, в конце концов, буду бесплатно с работы ездить. Вот только «Кокос» ему придется выбросить, иначе большой и чистой любви у нас не получится.
2 сент. 2003.