– Стойте! – опомнилась я. – На улице холодрыга, а у нее ноги голые и мокрые! И вообще, ее как следует одеть надо!
Мы с Тайкой поспешили в комнаты на поиски хозяйкиных нарядов, и вырулили в спальню-будуар. Пока Тайка рылась в шкафу, я глазела по сторонам, чего хотела найти, сама не знала. Кровать смята, покрывало откинуто, телефонная трубка с толстой антенной валяется на полу у изголовья, на столике все тот же бардак… я подошла ближе.
– Сена! – зашипела подруга. – Идем скорее, пока она не скончалась!
– Угу…
Спешно приодев Инну, мы проводили всю процессию на выход и остались в квартире дожидаться охранника Толю.
– Надо выключить джакузи, – сказала хозяйственная Тайка, – а то мало ли.
Мы убрали с пола и бортиков свечки, сгребли в сторону бутылки, и попытались отключить это водяное бурление. Тыкали наугад по кнопкам, пока не напали на нужную. Вода успокоилась. На дне что-то лежало. Я не поленилась сунуть руку и достала бокал.
– А тут еще один, – Тая подняла с пола точно такой же, – она пила сразу из двух?
– В спальне, на столике, лежат две зажигалки, кроме недопитой бутылки виски, стоит еще и початая бутылка водки, а в ванной валяются три(!) пустых бутылки из-под шампанского. Мужик умер бы, если б столько выпил, а тут девушка молоденькая, да и квасит она явно уже не первый день. Она бы скончалась еще к обеду, тем не менее, она позвонила мне и вполне внятно, связно попросила приехать. Тут что-то не чисто. Жаль, нет времени все тут облазить, осмотреть…
– Давай хотя бы прихватим зажигалки, – глаза подруги полыхали азартом.
– Зачем?
– Ну, как же? Расследовать будем!
И выскочила из ванной. Я же взяла бокал, поднятый Таей с пола, и понюхала. Из него не пили, бокал был чистым. Со стороны прихожей раздался шум и движение – охранник Толик вернулся с милицией. К счастью Тая успела спрятать в сумку все интересующие ее предметы и, как ни в чем не бывало, выскочила навстречу гостям. На вопрос милиции, кто мы собственно такие и кем приходимся хозяйке, мы не стали заливать про журналистику, просто соврали, что подруги, показали паспорта. Впрочем, наши персоны мало кого интересовали, нас вежливо выкинули из квартиры, и дверь стали опечатывать. Мы не стали лишний раз напрашиваться на комплименты и поспешили вниз.
Отъехав от дома, мы перевели дух и дружно закурили.
– Выходит, там еще кто-то был, – сделала вывод Тая. – Водку Инна, наверняка, не пила, зачем пить водку, когда в квартире полно дорогих напитков иностранного производства?
– Ну, откуда ты знаешь ее вкусы, а заграницей наша водяра деликатесом считается.
– Фу. А второй бокал из ванной был чистым, может и первый тоже, но он валялся в воде, так что не поймешь.
– Да и шампанское из бутылок могли просто вылить, – подхватила Тая, – а может, это и не она тебе звонила?
– А кто же? Да и не в интересах убийцы приглашать журналистку, чтобы та спасла жертву, это как-то…
– Не по-людски, – кивнула подруга. – Ох, как все интересно, прямо сил нет! Надо было спросить, куда они ее повезли, в какую больницу?
– Надо будет узнать, проведать…
– Ага, расспросить все подробненько, – кивала подруга, прижимая к сердцу свою сумку. – Я к тебе сегодня еду, так что меня завозить никуда не надо. Будем мозговать план расследования.
– Лучше давай мозговать план завтрашнего доклада шефу, – печально вздохнула я, проскакивая на светофоре, – он ожидает уже готового интервью с женихом Розовской…
– Какой ловкий дяденька, – фыркнула Тая. – Ты ему объясни, что скоро только кошки родятся, невозможно вот так вот взять и…
– Невозможно ему что-то доказать, – вздохнула я, осторожно объезжая громадный, как двухэтажный особняк джип, – ему вынь да положь, а какой ценой ты это сделаешь – твои проблемы. Гестаповец.
– А мы ему скажем, что Шведов назначил тебе встречу на завтра, вот и все. А сами пойдем в интернет-кафе и соберем всю информацию о нем и Миле, узнаем, где она работала в последнее время, где сейчас работает Александр, туда и отправимся, будем крутиться у входа, мозолить ему глаза, лезть в душу. Не волнуйся, интервью мы у него вырвем.
Настроена Тая была так бодро, так по-боевому – вот что значит нечем человеку заняться в несвоевременном мартовском отпуске.
Глава пятая
За поздним чаепитием, мы продолжили мозговать и составлять дальнейший план действий. В таких делах опыта мы практически не имели, но в собственные силы и интеллект верили свято, к тому же моя меркантильная натура все настойчивее требовала громкой журналистской славы.
– Пока Инна валяется в больнице, не мешало бы поговорить с любовницей Алисой, – размышляла Тая, прихлебывая чаек. Лавруша полуночничал с нами за компанию, он развалился, заняв весь пол крошечной кухни, и дремал, похрапывая и потявкивая во сне.
– А как мы, интересно, ее отыщем? Нам даже ее фамилия неизвестна.
Я подлила в чашки еще заварки и кипяточку, спать совсем расхотелось, хотя на часах был третий час утра.
– Хм-м-м… – призадумалась подруга, – слушай, Величковские богатые буратины, значит, у них должна была быть какая-нибудь прислуга: домработница, шофер…
– Да! Шофер! – обрадовалась я. – Точно! Наверняка они куда-то вместе ездили, где-то бывали, шофер вполне мог забирать ее из дома. Теперь вопрос – как нам выйти на прислугу?
– Поговорим с охранником Толиком.
– Верно… как это я сама не догадалась…
– Эх! – махнула вдруг рукой Тая, – хотела тебе на восьмое марта подарить, но не удержусь, сейчас отдам. Тем более, восьмое послезавтра.
– А что подаришь? – подарки я любила всегда, к любым праздникам.
– Сейчас.
Осторожно перешагнув через безмятежно сопящего Лавра, Тая метнулась в прихожую и вернулась со стопкой красных книжечек удостоверений. На одной красовалась надпись «пресса», на двух других – «милиция» и «частный детектив».
– Это тебе, – подруга протянула мне удостоверения. – С праздником.
Документы были подделаны мастерски: фото, печать, подписи… загляденье!
– Тая, откуда это у тебя и зачем оно нам надо? И как ты вообще это сделала?
– И это вместо спасибо? Хотя, чего от тебя еще ждать. Корочки в ларьке купила, твои фотки у меня были, а об остальном Влада попросила позаботиться.
– Влада? Нашего Влада?
– Ну да, он на компьютере все сделал. Смотри, какая печать, а? Прелесть! Я хотела сделать тебя еще фээсбэшницей и налоговым инспектором, но у меня фотографий не хватило.
– Тебе не кажется, что это подсудное дело?
– Да ладно, это же так, шутка. Мы же не собираемся ими всерьез пользоваться… – Тая поймала мой взгляд и осеклась. – Или… собираемся?
– Похоже, что собираемся, – вздыхая, я открыла удостоверение частного детектива. – Разве у нас в стране есть детективы, тем более с корочками?
– Понятия не имею. В ассортименте были еще удостоверения дурака и полного идиота, к ним еще дипломы прилагались, говорю же, это все шутка, ненастоящее.
– Но выглядит очень внушительно, уверена, нам они помогут открывать нужные двери. Лишь бы самим за решеткой не оказаться.
– Да кто нас посадит за такую ерунду? Мы же не собираемся использовать эти документы в корыстных целях, токмо правосудия ради, ибо справедливость…
– Тая, пошли спа-ааать! – широко зевнула я, сползая с табуретки.
Хмурое утро началось как обычно: заходящийся в истерике будильник (когда же я его выкину и куплю какую-нибудь тихую электронную пикалку?), нетерпеливо сопящий в ухо пес, желающий немедленной прогулки, и желание спать, спать… только спать и ничего, кроме спать…
Пока я таскала птенчика по двору, Таисия заварила чай и приготовила завтрак.
– Сейчас поедем в интернет-кафе и приступим, – попивала кофе бодрая и чрезмерно активная Тая, я же сонно кивала в ответ. – Вооружимся информацией и в бой!
На кухонном столике лежали забытые с вечера удостоверения, я принялась рассматривать их при дневном свете. Надпись в журналистском сообщала: «Ксения Зорина, специальный корреспондент газеты „Комсомольский комсомолец“…» Вредная Тайка вписала мои ненавистные паспортные данные – по паспорту я Ксения. Оригинальность моих родителей, решивших назвать чадо в честь парижской реки Сены, на берегах коей они познакомились, будучи в турпоездке, не вдохновила теток из загса. Регистрировать новорожденную с именем Сена они наотрез отказались, пришлось записать меня Ксенией. Я же любила свое экзотическое имя, пусть уж его склоняют на мужской лад, называя меня Сеней и Семёном, нежели Ксюхой. Я вообще к этому имени не имела никакого отношения, оно не было моим, оно принадлежало теткам из загса.