- Дайте мне позвонить, - заорала я, - сейчас сюда приедет Дима, опознает меня, и недоразумение прояснится.
- Вот только не надо командовать, - воскликнул милиционер, - а
Северского я сам вызову, и тогда посмотрим, какой он вам Дима. Первый раз слышу, чтобы бывший муж дарил такие дорогие машины.
И меня опять усадили в камеру, и я просидела тут с полчаса, прежде чем за мной пришёл конвойный.
В кабинете главного сидел Дима, и, едва я вошла, он обернулся. Он словно чем-то поперхнулся, когда меня увидел.
- Вы знаете эту девушку? – спросил милиционер, кивнув на меня.
- Впервые вижу, - ошарашено ответил Дима, а я так и подскочила на месте.
- Ты совсем спятил? – заорала я, дёргая руками, закованными в
наручники, - а ещё говорил мне, что узнаешь меня даже по
мизинцу. Языком, наверное, может, и узнаешь.
- Что ты себе позволяешь? – подскочил Дима, - о, теперь мне всё понятно! Вышла на тропу войны с преступностью? А я, знаешь, что сделаю за твою дерзость? Оставлю тебя здесь. Посидишь трое суток в « обезьяннике », научишься себя вести.
- Я что-то не понял, - воскликнул милиционер, - так вы знаете
её?
- Нет, - хмуро ответил Дима.
- Да ты негодяй, - завопила я, - немедленно скажи правду.
- А ты не хами, - прошипел он, и стал стаскивать с меня парик.
- Ай, больно, - дёрнулась я, - можно как-нибудь поаккуратнее?
- Так я не понял... – начал было страж порядка, Дима его перебил.
- Да, это моя жена, бывшая, - уточнил он, - я просто не успел оформить всё как надо.
- Хорошо, - кивнул милиционер, - а это откуда? – швырнул он на стол отмычки, - как вы наличие вот этого объясните?
- Я сейчас вам всё объясню, - воскликнул Дима, и они вышли из кабинета.
Через пару минут они вернулись, и у стража порядка было такое лицо... Он был ошеломлён, и испуган одновременно.
Дима меж тем взял со стола отмычки, конвойный снял с меня « браслеты », и мы вышли на улицу, где стеной стоял дождь.
- Ты что там устроил? – налетела я на него.
- Что ты там про язык говорила? – прищурился Дима, резко повернувшись ко мне.
- Да пошёл ты! – огрызнулась я, и залепила ему ногтями по щеке, а потом по другой, - извини, - язвительно процедила я, - не симметрично было.
- Женщина совершенно беспомощна, - хмыкнул он, стирая кровь с лица, и добавил, - пока она сушит ногти.
- Ты сейчас ещё схлопочешь, - вконец озверела я, но он схватил меня в объятья, и прижал к стене.
У меня голова закружилась от его губ, таких ласковых и нежных, и дерзких одновременно.
- Прекрати, - прошептала я сдавленно, когда он добрался губами до моего уха, - нас здесь кто-нибудь увидит.
- А тебе не всё равно?
- Мне не всё равно, у меня муж есть.
- Эту песню я уже слышал, - прошептал он, - тогда предлагаю сесть в машину, и поехать в укромное местечко, где нам никто не помешает.
- Дим, я чувствую себя последней дрянью, - неожиданно призналась я.
- Да? – ухмыльнулся он, - а раньше не чувствовала?
- Прекрати надо мной издеваться, - зашипела я, - ты прекрасно всё понимаешь.
- Я люблю тебя, - вздохнул он, - ты мне постоянно снишься.
- Наверное, в самых страшных кошмарах.
- И кто и над кем издевается? – прищурился Дима.
- Отвези меня к моей машине, и вскрой её. Тебя гаишники не тронут, всё-таки на правах хозяина.
- Я тебе её утром пригоню.
- Нет, она нужна мне прямо сейчас.
- Что ты за капризница? – улыбнулся Дима.
- Я люблю доводить тебя до белого коления, - я тоже навесила на лицо улыбку, - а вообще-то, там платье осталось.
- Что ещё за платье?
- Меня Артур пригласил вместе с Максом на один вечер.
- Что ещё за Артур? – нахмурился Дима.
- Только ты не начинай, - застонала я.
- Я всех мужчин около тебя готов растерзать на мелкие клочки.
- Мне нужно платье, - упрямо повторила я, и мы сели в его машину. Дима позвонил к себе в автомагазин, нам сюда доставили ключи, и мы поехали к моей машине.
- Что новенького у вас в редакции? – спросил вдруг Дима.
- Что это ты заинтересовался? – слегка удивилась я.
- Нельзя уже и спросить?
- Почему, можно, - пожала я плечами, - дела идут, контора пишет, а мне предложили должность главного редактора.
- Дорогая, это же замечательно, - воскликнул Дима, - ты набираешь обороты, и сделаешь роскошную карьеру.
- А я не хочу, - воскликнула я, - я не умею писать статьи, у меня даже в школе по сочинениям двойки стояли. А что может быть проще школьного сочинения? Я двух слов связать
не могу.
- Да глупости это, - воскликнул Дима, - не обязательно статьи
писать, для этого журналисты существуют, вот пусть и строчат перьями, а ты проверяй их писанину.
- Я не хочу, - повторила я.
- Что ты за упрямица?
- Я не упрямица, а вольная птица, - воскликнула я, и
попыталась донести до него положение вещей, - я не могу быть штатным сотрудником, как ты не понимаешь? Мне нужен скользкий график. У меня бизнес, я недавно здорово расширилась. Я так не могу. На меня давит дисциплина.
- Это я понимаю, - кивнул Дима, - но это карьера, и какая!
- Да не нужна мне эта карьера, - буркнула я.
- А что тебе нужно?
- Я хочу, чтобы ты превратился в хорошего человека, чтобы не было ничего этого, и, чтобы мы были вместе.
- Так давай будем вместе.
- Я так не могу. Дим, что ты всё-таки скрываешь от меня?
Чем ты так напугал этого типа?
- Я не скажу, - в голосе Димы появилась сталь, - не скажу для твоего же блага, пока. Как только мне разрешат, ты будешь первая, кто узнает правду. Я очень надеюсь, что ты поймёшь меня, и простишь за всё.
- Я не могу без тебя, - неожиданно сказала я с отчаяньем в голосе, - я умираю без тебя.
- Я тоже схожу с ума от любви к тебе, - он резко тормознул, - но сказать не могу.
- Тогда поцелуй меня, - сдавленно прошептала я, - скорее, - перепрыгнула к нему на сиденье, и сама стала целовать его.
Потом быстро вернулась на своё место, и уставилась в одну точку.
- Что это было? – бросил взгляд на меня Дима, и в одно мгновение набросился на меня.
Мы целовались, как сумасшедшие, но я его, в конце концов, оттолкнула, и велела ехать к моей машине.
Но, оказавшись, наконец, в своём джипе, я вспомнила про визитку. Быстро открыла окно, и окликнула Диму.
- Что здесь написано, ты можешь перевести? – спросила я его.
Он взял у меня из рук визитку, и спокойно сказал:
- Это на испанском. Любимая моя, я люблю тебя.
- И это всё? – изумилась я.
- И это всё, - улыбнулся Дима, - а что ты хотела?
- Да... нет... ничего... – пробормотала я, - хотя...
- А откуда у тебя эта карточка? – спросил вдруг Дима, - откуда ты знаешь этого Кораблинова?
- Я его не знаю, но смею предположить после этой надписи,
что он любовник жены моего убитого начальника.
- Я почему-то не удивляюсь, - пробормотал Дима, - она девушка молодая, а ему лет шестьдесят.
- Да прекрати ты скалиться, - рассердилась я, и услышала звон мобильного в сумочке.
- Да, слушаю.
- Вика, это Генрих, - услышала я, - на сегодня планёрка отменяется, приходи завтра с утра.
- Договорились.
- А сегодня скинь фотки мне на ноутбук.
- Как скажешь, - воскликнула я, - прямо сейчас и сделаю, - я убрала мобильный, попрощалась с Димой, и забралась в салон.
Быстро перекинула ему всё, получила ответный звонок, и Генрих велел мне завтра не идти с утра на планёрку, а фотографировать Лазареву в павильоне, разрешил мне опоздать на часок. В два будет совещание.
Обрадованная, я поехала домой. Сил уже ни на что не было, а ещё этот чёртов вечер. Максим вчера сердился, когда я сказала ему про приглашение Арта.
- Зачем тебе это надо? – спросил он, - что у тебя с этим Артуром?
- Макс, он пригласил нас двоих, - попыталась оправдаться я, - чего ты опять заводишься? Когда ты делал мне предложение, ты говорил мне, что не будешь изводить меня ревностью, если я захочу пофлиртовать.
- Ладно, молчу, - поднял руки кверху Макс, и на этом инцидент был исчерпан, он согласился пойти на это сборище.
Сейчас я собираюсь принять ванну, навести на лице марафет, обрядится в новое платье, и свести всех попавшихся мне на пути мужчин с ума.