Ночью тут будет, как всегда, светопредставление, а сейчас тишина стоит гробовая, даже не доносится тихая музыка, которую мои люди включают в ресторане.
Я даже с психологом специально говорила, какую музыку лучше выбрать, чтобы она была ненавязчивой, и успокаивала людей. Мне порекомендовали специальную мелодию для
релаксации, и все вполне довольны.
Наверху же у меня играют что-нибудь повеселее, здесь же у меня установлен крутящийся бар, столики, и даже танцплощадки, всё кружится вокруг своей оси.
Эта идея была Димина, типа, это последний всхлип.
Но вкупе с громкой, ритмичной музыкой, и яркими вспышками прожекторов всё выглядит супер.
Но сейчас всё глухо, а помещение это с полной звуковой изоляцией, чтобы музыка не мешала близлежащим домам, вернее, их обитателям.
Я расположилась за одним из баров, и стала перелистывать бумаги. Потом открыла компьютер, и стала считать расходы за последний месяц.
Не люблю я цифры, с детства у меня с ними взаимоотношения трудные. Пока я сидела, выкурила несколько сигарет, вынула термос с кофе, и налила себе чашечку. Потом взгляд упал на стоящие ровными рядами бутылки, и захотелось подкрепиться чем-нибудь покрепче.
Я достала бутылку дорогого коньяка, потом отыскала текилу, и ещё несколько бутылок под сорок градусов. Всё это хозяйство я вылила в шейкер, бросила веточку мяты, льда, несколько капель лимонного сока, и отхлебнула прямо из шейкера.
Да, я явно не мастак по части изготовления коктейлей, гадость получилась эфиопская. Я бы сейчас не отказалась от « махито » или « дайкири ».
Лучше я себе мартини налью, и то повкуснее будет.
Я отставила шейкер, и достала бутылку мартини. Потом захлопнула компьютер, налила в высокий стакан минеральной воды, и попыталась сосредоточиться на убийстве Елисея Семеновича.
Макс, наверное, уже точно установил время смерти моего бывшего начальника, но он вряд ли скажет, что там и как. Лучше я позвоню Эле. Правда, мы с ней последний раз не очень хорошо пообщались, если быть точной, поругались.
И всё из-за Димы. Этот негодяй соблазнил мою подружку, она влюбилась в него по уши, и теперь я осталась без личного осведомителя.
Попробую, позвоню-ка я ей, что она мне скажет.
И я стала набирать номер Эли.
- Алло, - услышала я звонкий голосок.
- Эль, привет, это я, Вика.
- А, Викуль, привет, - воскликнула она, - ты прямо мои мысли читаешь, я тебе сейчас собиралась звонить.
- Да? Что-то случилось?
- Да, Вик, случилось. Мне нужно с тобой встретится. Это очень срочно.
- Очень, очень? До завтра потерпит?
- Конечно, потерпит, - вздохнула Эля, - а у тебя что?
- А у меня расследовании убийства моего начальника, - выпалила я, - помоги мне.
- Полный отчёт нужен?
- Заключение судмедэксперта нужно, - пояснила я.
- Это я запросто. Кто у нас жертва?
- Каверин Елисей Семенович.
- Так, сейчас я посмотрю. Вик, это дело другому следователю отдали, на твоём муже депутат висит. Вот его малость и разгрузили.
- Чёрт!
- Следователь, кстати, та ещё фря. Я её не люблю.
- Почему? – заинтересовалась я.
- Потому. Она очень вредная, и очень назойливая. Такой конкретный бабец!
- Как ты сказала? – захохотала я.
- А по-другому и не скажешь, - засмеялась Эля, - она до сих пор считает самым страшным преступлением преступление против собственности и неприкосновенности...
- Половой? – у меня уже от смеха слёзы текли.
- Чего? – не дошло до Эли.
- Половой неприкосновенности?
Эля издала странный звук, сильно смахивающий на хрюканье, и тоже разразилась смехом.
- Ну, ты и сказанёшь! – восхитилась она, - нет, неприкосновенности твоего, скажем, имущества.
- Так это же и есть преступление против собственности, - сказала я, - что-то вы, Элеонора, кружите.
- Да, что-то я кружу, - согласилась Эля, - вообщем, она за советские законы.
- Я уже поняла, что это за фрукт. И договориться с ней,
наверное, будет крайне трудно.
- Какое там трудно! Нереально! И она терпеть не может, как она выражается, « этих новомодных частников », - прогнусавила
Эля, - ты ей не понравишься, зуб даю. А тебя она, кстати,
вообще терпеть не может.
- Откуда она меня знает? – удивилась я, - я её вообще, между прочим, не знаю.
- Тебя знает всё МВД, - засмеялась Эля, - все тебя изучают, как какое-то подопытное животное. Всё время твои наряды обсуждают, а меня не любят, за то, что я с тобой общаюсь.
- Понятно, - вздохнула я.
- Ксения себе личного патолога выбрала, не менее сухую особу, Нину Дербышеву. Так что не получишь ты, Вика, никаких документов.
- И не таких козочек обламывали, - засмеялась я, - я сумею к ней подъехать.
И я развила кипучую деятельность. Позвонила Артуру, и, при помощи его консультаций по телефону, выяснила, что это за Нина Дербышева. То, что я смогла узнать, мне не понравилось. У Нины был замечательный послужной список, никаких замечаний и нареканий, просто не женщина, а робот какой-то.
До этого она была следователем, а потом ушла в экспертную.
И я всё же решила к ней съездить.
Посмотрела на коктейль, оставленный в шейкере... Надо бы вылить эту гадость, да времени нет.
Так всё и бросив, я помчалась в милицию. Немного неудачно припарковалась, подбив чью-то машину, заперла своё авто, и посмотрела на разбитую фару простеньких « Жигулей ».
Да, вряд ли хозяин обрадуется, когда увидит подбитый « глаз » своего верного « коняшки ».
И что прикажете мне делать?
Надо найти хозяина, извиниться перед ним, и заплатить за разбитую фару.
Но сначала я всё-таки схожу к Нине, только номер надо запомнить, а лучше записать.
В коридоре морга я столкнулась с Семеном Аркадьевичем, патологоанатомом, работающим с Максимом.
- О, Викуля, а ты что здесь забыла? – воскликнул он, - ты ко
мне?
- Нет, не к вам, - покачала я головой, - и вы меня не видели!
- Что ты задумала? – вздохнул Семен Аркадьевич, погладив свою лысину.
- Не скажу, - усмехнулась я, - а где тут сидит Нина Дербышева?
- На фиг она тебе сдалась?
- Ладно, сама найду, - и я развернулась на каблуках, и пошла по коридору.
- Простите, - остановила я пожилую женщину, - в каком кабинете находится Нина Дербышева?
- Немного вперёд пройдите, - сказала женщина, - повернёте, и вторая дверь справа.
- Спасибо, - кивнула я, и завернула за угол.
Нашла нужную дверь, и деликатно постучалась.
- Кто там? – раздалось из-за двери, - входите.
- Здравствуйте, - вошла я внутрь, - меня зовут Эвива Миленич, я частный сыщик, и прошу вас о помощи.
- Только частного сыщика мне тут и не хватало, - воскликнула Нина, - лезете, куда не надо.
- Но, послушайте, - возмутилась я, - почему я лезу, куда не надо? Я тоже помогаю людям, и я могу сосредоточится на конкретном человеке. Я вас очень прошу, помогите мне, - я села на стул напротив неё, и сложила молитвенно руки, - я вам заплачу.
- Да вы совсем с ума сошли? Уходите немедленно отсюда!
- Тогда помогите просто так, - воскликнула я, - это очень важно! Просто феерически важно!
- Мы частным лицам не помогаем, - отрубила она, и углубилась в изучение чего-то, наверное, очень важного.
Я открыла было рот, чтобы опять сделать попытку достучаться до сознания женщины, но в этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет ворвалось нечто.
Этим нечто оказалась девушка лет шестнадцати, и её волосы были выкрашены в оранжевый, зелёный, розовый и голубой цвета. У меня аж челюсть с салазок соскочила, на девушке были оранжевые колготки в сердечко, красная, умопомрачительно короткая юбка, и фиолетовая майка.
Я сама одеваюсь весьма необычно, но такого я ещё не видела. На ушах девушки живого места не осталось, было проколото
всё.
Пирсинг в губе, пирсинг в носу, пирсинг в пупке, это просто ужас.
- Мама, - завопила она, - меня Вадим пригласил к своим
родителям в Крым, и я поеду.