— Вы уверены в поле?
— Не понимаю?
— Сумасшедший. А почему не сумасшедшая?
— Я уверена, что это мужчина.
— Почему?
— Предчувствие, вот и все. Я не смогу вам объяснить.
— Женщины никогда ничего не знают. Пока это все, мисс Баннистер. Не пройдете ли вы в зал?
— Я вижу,— сухо проговорила она,— что вы отправляете меня в ту же корзину, что и учениц.
— Дело не в этом. Допросы могут продлиться долго, и я думаю, что девушки в вашем присутствии будут держать себя лучше.
— Это верно, Я покидаю вас, лейтенант.
Она вышла. Ее кресло протягивало ко мне ручки, я сел в него и закурил сигарету. Через несколько минут в дверь постучали: вошел Слад.
— Ничего у маленькой брюнетки,— сказал он.— Но посмотрите, что я нашел в комнате мисс Крег!
Слад положил на стол нечто вроде музейного экспоната: кольт с ручкой из слоновой кости. Он, вероятно, был выпущен лет сто назад и не слишком восхищал меня.
— Ее отец имеет ранчо в Неваде и любит шик,— пояснил я.— Этот утиль, вероятно, семейная память. Ей дали его на счастье.
— Значит, этот ее папаша довольно странный тип,— усмехнулся Слад.— Ведь кольт заряжен!
— Вы не в своем уме!
Я взял револьвер, поднял собачку и увидел, что это я не в своем уме... Держа палец на собачке, я разрядил револьвер с большими предосторожностями.
— Что вы на это скажете, лейтенант?
— Что «это» не стоит и гвоздя. А вы, что вы думаете?
— У меня есть идея: девочка знала, что ей угрожало. Она родилась на ранчо и умела обращаться с петардами. Может быть, она с детства привыкла к таким игрушкам... Итак, она привезла ее с собой. Пойдет, а?
— Слад, вы опять много часов провели у телевизора. Когда Полник всех соберет в зале, вы пойдете и осмотрите остальные комнаты. Теперь, сможете ли вы запомнить три имени или четыре?
— Безусловно! — ответил он,— Смит, Робин, Джон и Браун. Это здорово... а, лейтенант!
— Попробуйте запомнить: Баннистер, Партинтон, Дикей и Пиерс.
— Баннистер?.. Но ведь это директриса, нет?
— От вас ничего нельзя скрыть. Пойдите в зал и повидайте Полника.— Я посмотрел на часы.— Скажите, что у него осталось ровно две минуты.
Слад тяжело вздохнул и направился к двери.
— Знаете, лейтенант,— проговорил он, обернувшись,— для легавого, не такого как все, у вас бывают дни, когда вы здорово приспосабливаетесь.
— Я должен отбиваться от судебного врача и комиссара, которые шумят, и от двух трупов, которые молчат.
Слад подошел к двери и открыл ее.
— Кстати, прибавьте к тем именам, что я вам назвал, еще и Томплинсон.
— Хорошо, лейтенант.
Дверь за ним с шумом закрылась. Я закурил сигарету от окурка предыдущей и подумал, что был очень глуп, отказавшись от скотча, который мне предложила мисс Баннистер.
Полник появился через пять минут. Я решил, что настало время перестать играть роль шерифа.
— Вы пригнали их всех туда?
— Да, лейтенант. Они все там.
— Хорошо.— Я указал ему на кресло.— Садитесь.
Он сел и вопросительно посмотрел на меня:
— Что теперь произойдет, лейтенант?
— Я буду их здесь по одному допрашивать. Вы нашли помощника Мефисто?
— Да-а. Забавный паренек. Он не болтлив.
— Возможно, он не смеет заговорить. Если он когда-нибудь побывал под гильотиной Мефисто, то понятно, почему у него нет желания разговаривать.
— Да, лейтенант. Я хочу сказать: нет, лейтенант.
Он стал очень вежлив, этот Полник.
— Прежде всего мне хочется встретиться с мистером Пиерсом. Пришлите его сюда. А пока я буду с ним разговаривать, вы повидайте мисс Баннистер, которая передаст вам список всех учениц и преподавателей.
— Хорошо, лейтенант,— сказал Полник.
Он пошел очень воодушевленный.
Вскоре его заместил профессор живописи мистер Пиерс. Он был высоким, крепким и красивым парнем, по внешним данным вполне подходящим для роли первого любовника. На нем был прекрасный серый костюм, белая рубашка и серый галстук. Его волосы были ни длинными, ни короткими, у него не было бороды и даже усов.
— У вас здесь все наоборот,— сказал я.— Вы должны бы преподавать языки, а мистер Дикей — живопись.
Он засмеялся, обнаружив прекрасные белые зубы.
— Вы не в курсе дела, лейтенант. Теперь все артистические натуры одеваются в обычные костюмы, не подчеркивая свою принадлежность к миру искусства. Нечесаные волосы, верблюжья шерсть и джинсы — это для продавцов магазинов, которые хотят сойти за кого-нибудь в свой свободный день.
— Очень может быть. Я провожу большую часть времени в джинсах.
Он принужденно засмеялся.
— Вы знаете, что сегодня вечером была убита Жоан Крег,— сказал я ему.— Но вы, может быть, не знаете, что немного позже наступила очередь Ненси Риттер.
Его лицо омрачилось.
— Нет,— тихим голосом проговорил он.
— Вы их знали обеих? — Естественно. Обе занимались у меня. Жоан могла стать прекрасным иллюстратором, а у Нэнси совсем не было способностей.
— Вы ей об этом сказали?
— Разумеется.
— И тем не менее она продолжала учиться?
— О! Эти женщины! Я никогда не смогу их понять!
— Между тем вы не слишком усложняете свою жизнь, судя по тому, что мне сказали.
Он возмутился:
— Что вы хотите мне инсинуировать?
Некоторое время я смотрел на него, не отвечая.
— Похоже на то, что взаимоотношения между вами и Жоан Крег были гораздо интимнее, чем должны быть между профессором и ученицей.
Он достал пачку сигарет, старательно выбрал одну и закурил.
— Вы знаете, что это такое,— без всякого замешательства ответил он.— Здесь находятся пятьдесят молодых девушек, большинство из них очень привлекательны, Мужчин только четверо. Можно даже сказать, трое, так как Дикей... К тому же он жених этой сильной английской личности,., словом, вы понимаете, что я хочу сказать.
— Я не слишком хорошо понял, но очень хочу быть в курсе всего.
— У меня была симпатия к; Жоан. Мы интересовались одинаковыми вещами.
— Я понимаю вас,— одобряющим тоном произнес я,
— Так вот, это все. Не было ничего серьезного.
— Но, без сомнения, вы ее знали лучше остальных учениц.
— Я бы не пошел так далеко, нет...
— У нее были неприятности., что-нибудь ее беспокоило или волновало? Она вам никогда не говорила об этом?.. Не торопитесь, подумайте.
Он размышлял несколько секунд.
— Была одна вещь...— он колебался.— Может быть, это глупость, но тем не менее.... Это произошло сегодня днем, около пяти часов: я ее встретил в парке. Она спросила, пойду ли я на беседу шерифа. Я ответил, что безусловно пойду, тем более что, профессора будут при исполнении служебных обязанностей... Тогда она мне сказала, что задаст шерифу определенней вопрос, и, если я хочу увидеть, как кто-то изменится в лице, мне нужно хорошенько присмотреться к присутствующим в зале.
— А она вам не сказала, кого это будет?
— Нет. Боюсь, что я недостаточно серьезно воспринял ее слова. Особенно после того, как услышал этот абсурдный вопрос о Лиззи Борден.
— Да-а... Это не освещает дело. А у вас нет предположений относительно мотивов убийства?
— Нет, в самом деле нет. Она была славной девочкой, иногда слишком экзальтированной, но это прошло бы с возрастом.
— А Нэнси Риттер?
— Это была ученица, как другие.
— У которой не было способностей, но которая пренебрегла тем, что вы ей об этом сказали.
Совершенно точно.
— Ну что ж, отлично.
— Я вам больше не нужен?
— У меня есть ваше заявление, и этого достаточно. Тем более если оно совпадает с действительными фактами.
Он вышел, а в приоткрытую дверь просунулась голова Полника.
— Чья теперь очередь?
— Помощника Мефисто,— ответил я.— У него есть имя?
— Его зовут Пис.
— Пис что?
— Просто Пис.
— Вот полное отсутствие воображения. Надеюсь, что вы полностью уверены в нем?
— Я пойду за ним,— быстро проговорил Полник, не пытаясь понять смысла моих слов.