— Значит, яд был приготовлен для Эрхарда?
— Конечно,— ответил Вульф,— хотя это допущение не очень-то мне по душе.
Крамер скептически посмотрел на него.
— Вы кое-что упустили: взяв на себя эту роль, вы забыли упомянуть настоящее имя своего героя. Не хотите ли назвать его сейчас, а заодно дать мне и адрес?
— Нет,— твердо сказал Вульф.— Во-первых, я сильно сомневаюсь, что вы сможете с ним покончить, а во-вторых, он бы сразу понял, кто на него указал. Тогда мне пришлось бы самому его уничтожать, а я для этого не настолько силен. Ведь в конце концов я работаю для того, чтобы обеспечить себе жизнь, а не сократить ее.
— Какая чушь. Похоже, вы рассказали мне один из своих последних снов. По сути дела, у вас нет никаких доказательств существования такого человека.
— И все же, мистер Крамер, вы не можете отказать мне в определенном интеллекте.
— Ну да, еще скажите, что вы обмениваетесь с этим типом черенками орхидей. Впрочем, если на его счету нет убийств, мне с ним все равно делать нечего. Так что же, продвинулись вы хоть на шаг вперед? Вы что, пригласили меня послушать об этих проклятых двенадцати газетах в разных городах?
— Лишь отчасти, потому что никак не предполагал, что ваш шериф вдруг вспомнит такую историю. Тем не менее это не все. А вы не хотите рассказать, почему мисс Коппел пыталась вылететь из Нью-Йорка?
— Охотно рассказал бы, но мы сами этого не знаем.
Вульф кивнул.
— Ну что, опять сделать предложение?
— Слушаю вас.
— Надеюсь, оно придется вам по душе. Вы недавно сказали мне, что проводите расследование среди бывших подписчиков и при этом не имели никакого успеха с мисс Фрэзер и профессором Саварезе. Сколько, собственно, людей в вашем распоряжении?
— Столько, сколько захочу.
— Тогда назначьте человек десять, а то и больше проверять мисс Вэнс и ее сотрудников. Причем нужно в первую очередь обратить внимание на тех, кто получает анонимные письма.
Некоторое время Крамер, наморщив лоб, смотрел в одну точку. Потом спросил:
— Почему именно мисс Вэнс?
Вульф покачал головой.
— Если я отвечу, вы непременно решите, что это мой очередной сон.
— О каком количестве адресатов и писем может идти речь?
Вульф недоуменно поднял брови.
— Мой дорогой сэр, неужели вы думаете, что, зная это, я воспользовался бы вашей помощью?
— Но вы уже попросили о ней. Если ваше предположение верно почему бы вам не прибегнуть к услугам нескольких человек и не уплатить им из денег ваших клиентов?
Вульф с отвращением фыркнул.
— Ну хорошо, я так и сделаю. Но вам в таком случае больше нет необходимости этим заниматься, иначе опять вмешается какой-нибудь шериф.
Крамер неожиданно встал. Я думал, что он так молча и покинет нас, но ошибся.
— Какая дешевка, Вульф: ведь если бы я не рассказал вам о шерифе, вы бы ничего и не знали!
Он повернулся и, тяжело ступая, направился к выходу. Я невольно отметил про себя, что нервы у обоих напряжены до предела, ибо прошло уже три недели со времени убийства Сирилла Эрхарда, а преступник все еще не был пойман и спокойно гулял на свободе.
19
В пятницу утром к нам пришли два посетителя, которых мы уже давно не видели: Вальтер В. Андерсон и Фред Оуэн, руководитель прессы и рекламы той фирмы, где Андерсон был президентом. Поскольку теперь они не притащили фотографов, я их сразу же впустил. Вульф приветствовал их без всякого воодушевления, но, по крайней мере, и без ворчания. Как только они уселись, он сказал:
— Очень живо представляю себе ваше нетерпение, но могу сказать лишь то, что дела у меня идут ничуть не лучше. Даже не предполагал, что все это настолько затянется. Никакой убийца легко не сдается, но у нашего, кажется, особая антипатия к такой, перспективе. Может, рассказать вам о наших успехах?
— Они нам известны,— ответил Оуэн.
— И даже слишком хорошо,— подтвердил президент.
Вульф насупился.
— Я отлично вас понял, и не к чему было это отдельно подчеркивать.
— Вообще-то, мы вами довольны, мистер Вульф...— сказал Оуэн.
— А я — нет,— опять вступил президент.— Сперва я думал, что дело как-нибудь уладится, но, бог мой! Шантаж! Это вы, кстати, несете ответственность за сегодняшнюю статью в «Газетт».
— Ну...— Вульф на секунду задумался.— Ответственность в первую очередь несет человек, проводивший эти махинации. Я всего лишь ознакомился с его делишками.
— Это не играет никакой роли.— Андерсон решительно махнул рукой.— Я ни в коем случае не могу допустить, чтобы продукт моей фирмы в глазах общественности каким-то образом связывался с шантажом.
— Я придерживаюсь такого же мнения,— сказал Оуэн.
— Но убийство — тоже довольно гнусное дело,— сказал Вульф.
— Нет,— возразил Андерсон.— В убийстве есть нечто волнующее и сенсационное, а шантаж и анонимные письма всегда грязны.
Он вынул из внутреннего кармана конверт и достал из него один-единственный листок бумаги.
— Вот ваш чек на всю сумму. Мне совершенно безразлично, получу ли я назад взносы остальных клиентов. Пришлите мне представление о всех ваших издержках и непредвиденных расходах. А я больше не желаю этим заниматься.
Оуэн взял у него чек и положил на письменный стол Вульфа. Рассмотрев документ, тот спросил:
— Значит, так? А вы говорили об этом с остальными?
— Нет, и делать этого не намерен. А чего вы еще хотите? Или вам плохо заплатили?
— Гонорар действительно очень хорош, но как объяснить ваше неожиданное отступление? Что же могло нагнать на вас такой панический страх?
— Ничего.— Андерсон слегка поклонился Вульфу.— Я просто пришел объявить вам, что для меня все уже решено. Если вы слушали сегодняшнюю программу мисс Фрэзер, то знаете, что продукция нашей фирмы в ней уже не рекламировалась. Я могу лишь повторить, что никакого страха не испытываю, но, когда того требуют обстоятельства, поступаю как человек дела.
Он встал, наклонился над письменным столом Вульфа и ткнул в чек коротким толстым пальцем.
— Я не обманщик и оплачу ваши издержки точно так же, как выплачиваю сейчас гонорар. Я ничего не имею против вас лично, но с этой минуты вы работаете не на меня! — Каждое свое слово Андерсон подчеркивал, ударяя по столу указательным пальцем.
— Пойдемте, Фред! — обратился он к своему сотруднику, и они покинули контору.
Я поплелся к выходу убедиться, что вместе с ними не уплыла моя новая летняя шляпа, которая обошлась мне в двадцать долларов. Потом снова уселся за стол и сказал Вульфу:
— Он, кажется, сильно взволнован.
— Сейчас мы напишем ему письмо.
Я взял блокнот. Вульф откашлялся.
«Многоуважаемый господин Андерсон!
Помятуя о нашей сегодняшней беседе в моей конторе, хочу обратить Ваше внимание на то, что мой гонорар зависит не только от Вас, но и от других клиентов, по каковой причине я стану продолжать свою деятельность до тех пор, пока не будет выполнена моя задача. А до того времени позволю себе сохранить полученный от Вас чек в своем сейфе. С глубочайшим уважением и т. д.».
Продиктовав письмо, Вульф откинулся в кресле, закрыл глаза и надул щеки. В таком состоянии он не слышит даже шума пылесоса, когда я убираюсь совсем рядом.
За исключением обеда и его обычного пребывания в оранжерее, Вульф провел в таком состоянии целый день. Около полуночи я вежливо спросил его:
— Мне заказать для вас кофе?
Он сказал еле слышно:
— Иди спать.
Я так и поступил.
20
Подав на следующее утро завтрак Вульфу и вернувшись на кухню, Фриц Бреннер сказал, что босс хочет видеть меня наверху.
Он сидел в кровати непричесанный, в настолько привлекательной пронзительно-желтой пижаме, что мне оставалось лишь пожалеть о том, что кроме Фрица я был единственным, имеющим привилегию видеть его в этом костюме.
— Инструкции,— пробубнил он.
Я сел и приготовил блокнот.
Вульф закрыл глаза и начал диктовать: