За широким столом другой лейтенант допрашивал Билла Медоуза. В столовой два детектива в штатском терроризировали мисс Вэнс. На кухне какой-то сержант беседовал с горничной Корой.
В следующей комнате я нашел Тилли Стронга и Натана Трэйба, сидящих у стены. У окна стояла Нэнси. В центре расположился полицейский. Наблюдая за ходом дела, из одного помещения в другое бродил, как призрак, сержант Перли Стеббинс.
И наконец, мисс Фрэзер в ее спальне лично допрашивал инспектор Крамер. Приехал также заместитель шефа нью-йоркской полиции комиссар О’Хара.
Инспектор Крамер, знакомый со всеми участниками драмы по предыдущим допросам, сосредоточился сперва на выяснении их передвижений во время совещания.
По поводу коробки с конфетами «Мельтетт» никаких разногласий не было. Натан Трэйб, который так ратовал за эту фирму, принес сюда пралине в пятницу, поскольку уже Знал, что «Ни-Спот» из программы выходит.
Это было после обеда, между половиной третьего и тремя часами, и никто не смог точно сказать, что случилось с коробкой потом. Только Кора видела ее в субботнее утро на пианино, когда стирала с него пыль.
К четырем часам уже пришел ответ из химической лаборатории. Из десяти пралине «Мельтетт», оказавшихся в пачке, только одна еще была весьма искусно начинена двенадцатью граммами цианистого калия. Остальные не представляли никакого вреда.
Дактилоскопические исследования ничего не дали.
Я вернулся в гостиную, бросил что-то на ходу сержанту Стеббинсу и сел в просторное кресло. В квартире я остался, повторяю, в надежде получить еще какую-нибудь информацию для Ниро Вульфа.
Через несколько минут появилась некая леди и объяснила сержанту Стеббинсу, что ее вызвал инспектор Крамер. Сержант немедленно отвей ее в спальню мисс Фрэзер.
Эта леди, по моим данным, была одной из наиболее способных представительниц женского контингента криминальной полиции. И я очень живо мог представить себе, зачем она тут понадобилась. А когда через несколько минут Крамер и О’Хара вышли из спальни и инспектор сказал Перли Стеббинсу: «Позовите всех!».— мои предположения подтвердились.
Перли поспешил выполнить приказ, а Натан Трэйб, как бы между прочим, спросил:
— Вы уже что-то выяснили, инспектор?
А вот такого можно было ожидать: Крамер вообще не обратил на него внимания. Я же, чтобы сохранить хоть какую-то видимость приличия, ответил:
— Конечно, мистер Трэйб. Сотрудники полиции пришли к чрезвычайно важному решению: сейчас всех присутствующих будут обыскивать.
Когда все собрались, инспектор Крамер наконец заговорил:
— Если вы отнесетесь к нам с пониманием, мы постараемся по возможности облегчить предстоящую процедуру. Вы не должны судить нас за строгое к себе отношение, ведь перед нами пример вашего поведения после убийства мистера Эрхарда. Я собираюсь сообщить вам, что сейчас каждого из вас обыщут... По существующему положению мы вправе сделать это и в полиции. Но мисс Фрэзер уже согласилась на обыск, который сейчас и проводит в ее спальне одна из сотрудниц нашего ведомства. Женщин будут по очереди вызывать туда, а в другом месте лейтенант Роуклифф станет обыскивать мужчин. Есть ли у кого-нибудь возражения?
Все промолчали, только Нэнси Шеппард выкрикнула, не сдержавшись:
— Я никогда не позволю себя обыскивать!
Когда обыски были закончены и Перли Стеббинс передал инспектору Крамеру письменные отчеты, О’Хара пробормотал:
— А как с Гудвином?
Крамер уставился на меня.
Поглядев на О’Хару, я ухмыльнулся.
— А если я буду сопротивляться, комиссар?
— Можете попробовать, но это бесполезно.
— Еще посмотрим! И потом, не забудьте, кто за мной стоит!
Он шагнул в мою сторону.
— Значит, вы отказываетесь, да?
— Вы чертовски правы!
Он обернулся.
— Сейчас же доставьте его в мое бюро, инспектор, Там с ним спокойно разберутся.
— Слушаюсь, сэр! — Крамер нахмурился.— Но может быть, сперва пройдем на минутку в соседнюю комнату? Кажется, я не совсем верно обрисовал вам ситуацию и...
— Я в курсе! Вы уже объясняли, что Вульф занимается этим делом. И вот — еще одно убийство! Я по горло сыт тем, как он водит вас за нос! Немедленно отправь из Гудвина ко мне!
— Выполняйте! — приказал Крамер Перли Стеббинсу.
Бюро О’Хары занимало боковой флигель полицейского управления и благодаря деньгам его жены было весьма шикарно обставлено.
Я устроился в уютном кресле. Все содержимое моих карманов, за исключением письма, которое Перли Стеббинс сцапал своей ручищей, лежало на столе красного дерева.
Раскрасневшись от усердия, Перли горячо говорил мне:
— Не будь глупцом! Ты же не справишься с О’Харой. Посмотри, уже больше шести часов, ну где ты будешь ночевать? — Он помахал передо мной письмом.— Лучше расскажи вот об этом.
Я отрицательно покачал головой.
— Знаешь, Перли, это издевательство. Вы же ни у кого ничего не нашли. И теперь ты считаешь, что подловил меня, абсолютно невиновного.— Я взглянул на время.— Мне срочно нужно поговорить с одним человеком. Уже седьмой час. Спустившись из оранжереи, Ниро Вульф будет ждать моего отчета. Боюсь, что мое отсутствие его разочарует. Ты, конечно, представляешь, какие меры он может предпринять. Бьюсь об заклад: он уже позвонил мисс Фрэзер и поговорил с инспектором Крамером.
— Да помолчи ты! — раздраженно бросил сержант Стеббинс.— Вот сейчас О’Хара появится, и уж тогда ты точно загремишь в камеру, набитую клопами и блохами.
— Я бы предпочел твое общество,— сказал я.
— Тогда объясни, что это за листок?
— Нет. Питая непреодолимое отвращение к анонимным письмам, я даже слышать о них не могу.
Он пересел в кресло и тупо на меня уставился.
Поднявшись, я достал из книжного шкафа какую-то научную криминалистическую брошюру.
Предчувствие подвело Перли: О’Хара все не показывался. Временами я тайком смотрел на часы.
Тишину нарушил резкий телефонный звонок. Сержант снял трубку на столе О’Хары, выслушал чьи-то наставления, вернулся в свое кресло и сказал:
— Это заместитель шефа полиции. Он пошел обедать, а мне приказал следить за тобой.
— Прекрасно,— ответил я,— как раз книга увлекательная попалась.
Без десяти девять появились О’Хара и Крамер. Я небрежно перевернул страницу.
Пока О’Хара пристраивал шляпу на крючок, Крамер уселся в кресло. Обойдя свой необъятный письменный стол, О’Хара тоже сел.
Крамер взглянул на сержанта Стеббинса и спросил:
— Он выражал готовность сделать заявление?
— Нет, сэр.
Перли передал письмо инспектору.
Сержант уже зачитывал его по телефону, но теперь они пожелали убедиться во всем собственными глазами. Я встал, вернул на место брошюру, эффектно потянулся и снова уселся.
Крамер буквально пронзил меня взглядом.
— Как вы можете это объяснить?
— Я уже все рассказал вашему сержанту, который, бедняга, так до сих пор и не поужинал. Письмо не имеет к убийствам никакого отношения, и потому я решительно отказываюсь отвечать на любые о нем вопросы.
— Однако! Не забывайте, что выступаете сейчас в роли обвиняемого.
— Конечно. Перли уже предупредил меня. А почему, собственно говоря, вы не хотите обратиться к мистеру Вульфу? Может быть, его великодушие распространится настолько, что он обо всем вас проинформирует.
— Ну тебя к лешему! Смотри, Гудвин...
— Я сам допрошу его, инспектор,— проворчал О’Хара, поднялся и, вновь обойдя вокруг стола, приблизился ко мне.— Если вы думаете, что вам или Вульфу все сойдет с рук, то это просто смешно. Анонимные письма в этом деле.— очень существенная деталь. Заявившись сегодня в квартиру Фрэзер, вы притащили в кармане анонимку, которая фактически обвиняет одного из присутствовавших при убийстве. Вы действительно отрицаете какую-либо связь этого письма с совершенным преступлением?
— Конечно. И надеюсь, что у мистера Вульфа такое же мнение.— Я решительно взмахнул рукой.— Это называется солидарностью!