– Я вижу, – сухо проговорила она, – что вы отправляете меня в ту же корзину, что и учениц.
– Дело не в этом. Допросы могут продлиться долго, и я думаю, что девушки в вашем присутствии будут держать себя лучше.
– Это верно, Я покидаю вас, лейтенант.
Она вышла. Ее кресло протягивало ко мне ручки, я сел в него и закурил сигарету. Через несколько минут в дверь постучали: вошел Слад.
– Ничего у маленькой брюнетки, – сказал он. – Но посмотрите, что я нашел в комнате мисс Крег!
Слад положил на стол нечто вроде музейного экспоната: кольт с ручкой из слоновой кости. Он, вероятно, был выпущен лет сто назад и не слишком восхищал меня.
– Ее отец имеет ранчо в Неваде и любит шик, – пояснил я. – Этот утиль, вероятно, семейная память. Ей дали его на счастье.
– Значит, этот ее папаша довольно странный тип, – усмехнулся Слад. – Ведь кольт заряжен!
– Вы не в своем уме!
Я взял револьвер, поднял собачку и увидел, что это я не в своем уме… Держа палец на собачке, я разрядил револьвер с большими предосторожностями.
– Что вы на это скажете, лейтенант?
– Что «это» не стоит и гвоздя. А вы, что вы думаете?
– У меня есть идея: девочка знала, что ей угрожало. Она родилась на ранчо и умела обращаться с петардами. Может быть, она с детства привыкла к таким игрушкам… Итак, она привезла ее с собой. Пойдет, а?
– Слад, вы опять много часов провели у телевизора. Когда Полник всех соберет в зале, вы пойдете и осмотрите остальные комнаты. Теперь, сможете ли вы запомнить три имени или четыре?
– Безусловно! – ответил он, – Смит, Робин, Джон и Браун. Это здорово… а, лейтенант!
– Попробуйте запомнить: Баннистер, Партинтон, Дикей и Пиерс.
– Баннистер?.. Но ведь это директриса, нет?
– От вас ничего нельзя скрыть. Пойдите в зал и повидайте Полника. – Я посмотрел на часы. – Скажите, что у него осталось ровно две минуты.
Слад тяжело вздохнул и направился к двери.
– Знаете, лейтенант, – проговорил он, обернувшись, – для легавого, не такого как все, у вас бывают дни, когда вы здорово приспосабливаетесь.
– Я должен отбиваться от судебного врача и комиссара, которые шумят, и от двух трупов, которые молчат.
Слад подошел к двери и открыл ее.
– Кстати, прибавьте к тем именам, что я вам назвал, еще и Томплинсон.
– Хорошо, лейтенант.
Дверь за ним с шумом закрылась. Я закурил сигарету от окурка предыдущей и подумал, что был очень глуп, отказавшись от скотча, который мне предложила мисс Баннистер.
Полник появился через пять минут. Я решил, что настало время перестать играть роль шерифа.
– Вы пригнали их всех туда?
– Да, лейтенант. Они все там.
– Хорошо. – Я указал ему на кресло. – Садитесь.
Он сел и вопросительно посмотрел на меня:
– Что теперь произойдет, лейтенант?
– Я буду их здесь по одному допрашивать. Вы нашли помощника Мефисто?
– Да-а. Забавный паренек. Он не болтлив.
– Возможно, он не смеет заговорить. Если он когда-нибудь побывал под гильотиной Мефисто, то понятно, почему у него нет желания разговаривать.
– Да, лейтенант. Я хочу сказать: нет, лейтенант.
Он стал очень вежлив, этот Полник.
– Прежде всего мне хочется встретиться с мистером Пиерсом. Пришлите его сюда. А пока я буду с ним разговаривать, вы повидайте мисс Баннистер, которая передаст вам список всех учениц и преподавателей.
– Хорошо, лейтенант, – сказал Полник.
Он пошел очень воодушевленный.
Вскоре его заместил профессор живописи мистер Пиерс. Он был высоким, крепким и красивым парнем, по внешним данным вполне подходящим для роли первого любовника. На нем был прекрасный серый костюм, белая рубашка и серый галстук. Его волосы были ни длинными, ни короткими, у него не было бороды и даже усов.
– У вас здесь все наоборот, – сказал я. – Вы должны бы преподавать языки, а мистер Дикей – живопись.
Он засмеялся, обнаружив прекрасные белые зубы.
– Вы не в курсе дела, лейтенант. Теперь все артистические натуры одеваются в обычные костюмы, не подчеркивая свою принадлежность к миру искусства. Нечесаные волосы, верблюжья шерсть и джинсы – это для продавцов магазинов, которые хотят сойти за кого-нибудь в свой свободный день.
– Очень может быть. Я провожу большую часть времени в джинсах.
Он принужденно засмеялся.
– Вы знаете, что сегодня вечером была убита Жоан Крег, – сказал я ему. – Но вы, может быть, не знаете, что немного позже наступила очередь Ненси Риттер.
Его лицо омрачилось.
– Нет, – тихим голосом проговорил он.
– Вы их знали обеих? – Естественно. Обе занимались у меня. Жоан могла стать прекрасным иллюстратором, а у Нэнси совсем не было способностей.