– Это мой цинизм будет удивлен!
Мисс Баннистер издала тихий, мучительный стон и открыла глаза.
Дикей прочистил горло.
– Любовь моя.
– Да, малыш?
Я вздрогнул.
– Хотелось бы поговорить с тобой, дорогая.
– Аугустус! – В ее голосе послышался упрек. Ты прекрасно видишь, что я занята. Мы вскоре увидимся, а пока исчезни!
Дикей поколебался секунду, потом пошел к двери, он старательно ее за собой закрыл. Вскоре мисс Баннистер глубоко вздохнула и открыла глаза.
– Ну, патронесса, ну! – материнским тоном проговорила мисс Томплинсон. – Теперь все будет хорошо. Лейтенант принесет вам стакан воды, не правда ли, лейтенант?
– Я займусь этим. Мне также необходимо поговорить с мисс Баннистер. Спасибо за вашу помощь, мисс Томплинсон.
– Я не знаю, не должна ли я…
– Это ничего. Я сам ничего не знаю.
Я широко раскрыл перед ней дверь.
– Еще раз спасибо, мисс Томплинсон.
– Я не должна покидать ее, но раз вы представитель закона… – У нее появилась плутовская улыбка. Я не жажду оказаться за решеткой.
– Я понимаю вас.
– Послушайте! – Она была уже в коридоре – Будьте шикарным, хорошо? Я хочу сказать… сделайте все, что надо. Директриса в плохом состоянии, и от вас зависит, чтобы она встала на ноги, вы улавливаете?
– Еще бы!
– Я знала, что на вас можно рассчитывать, вы настоящий воспитанник Итонского колледжа, как говорят у нас: никогда не плачете в юбку матери и всегда добры к животным!
Я осторожно закрыл перед ее носом дверь, хотя мне хотелось сделать это более энергично. За это время мисс Баннистер переменила положение лежа на положение сидя, и я вспомнил о стакане воды. Тот, который я протянул ей, содержал воду лишь наполовину, остальное – скотч. Она быстро опорожнила его и вернула мне.
– Благодарю вас, – спокойно сказала она. – Я полагаю, что эмоции…
– Мисс Томплинсон мне все объяснила. У вас есть слабость к Пиерсу.
– Если это означает, что я его люблю, то это действительно так. И просто странно думать, что Эдвард способен убить кого-нибудь. А тут беспричинно убил двух девушек!
– Между тем факты говорят об этом.
– Я ничему не верю. Послушайте, лейтенант: я знаю Эдварда, а вы его не знаете. Если имеются показания против него – они ложные. Или вы извратили их.
– Откуда такая уверенность?
– Я вам сказала, что знаю его.
– Этого будет недостаточно для суда.
Она встала и холодно проговорила:
– Я не вижу никакой пользы в дальнейшем споре. Вы, по-видимому, закончили свою работу здесь, поэтому покиньте наше здание как можно скорее.
– Мне надо проверить кое-что, и это займет еще немного времени.
Могу я по крайней мере попросить вас покинуть мой кабинет?
– К вашим услугам. – Я открыл дверь, потом повернулся. – Если вы считаете, что Пиерс невиновен, кого же вы подозреваете?
– Дикей! – не колеблясь ответила она. – Этот человек настоящий монстр. Каким образом он заставил поверить Томплинсон, что любит ее и хочет жениться на ней, я не знаю. Единственное, что мешает сказать ей правду, так это то, что она мне не поверит!
– Если он такой мерзкий тип, почему же вы не выставите его за дверь?
Она внимательно посмотрела на меня, потом отвернулась.
– Ваш вопрос заслуживает ответа, – наконец сказала она. – Вернитесь и закройте дверь. Я вам кое-что покажу.
8
Мисс Баннистер открыла ключом нижний ящик своего письменного стола и достала картонную папку, которую протянула мне с каменным лицом.
– Я полагаю, что вы найдете здесь ответ. А я в ожидании выпью, поскольку нуждаюсь в этом. Вы составите мне компанию?
– Это первые приятные слова, которые я услышал за последние часы!
Я положил папку на стол и открыл ее, прислушиваясь к приятной музыке в глубине комнаты: звяканью стаканов и бутылки. Да здравствует такая музыка!
Что касается содержимого папки – оно заключалось в нескольких вырезках из газет. На одной огромными буквами было написано: «Два года заключения за мошенничество!» Под заголовком находилась фотография очень молодой мисс Баннистер. Балтиморская газета была четырнадцатилетней давности.
Статья объясняла, как молодая девушка Эдвина Баннистер обжулила одного делового человека на тысячу долларов. Она продала ему половину доли воображаемой нефтяной скважины, представив фальшивые бумаги на владение и не менее фальшивые заключения экспертов, судя по которым, скважина должна была принести целое состояние после того, как будут осуществлены материальные вложения для ее эксплуатации.