Я с двумя другими бронетранспортерами остановился за углом перед выездом на площадь с соседней улицы. Сразу отдал распоряжение о подготовке к бою. Против моего плана попробовал было возразить механик-водитель, но я отмел его возражения только одним взглядом. Младший сержант понял, что он, пусть и не служит в моем взводе, все же передан в мое подчинение и должен отвечать за то, чтобы в точности исполнять мои приказания. Механик-водитель не хотел, как он сказал, калечить свою машину тараном ворот. Но я такие возражения в боевой обстановке не принимаю в принципе.
Операция, к счастью, сразу пошла именно так, как и планировалось. Наводчик с головной машины действительно оказался толковым парнем, и одновременный залп из всех шести гранатометов положил дымовые гранаты точно в нужный двор. Я видел это, стоя на башне своего БТР. Мне осталось только запрыгнуть в башню. Я даже люк закрывать не стал и отдал команду:
– Вперед!
Сложность состояла в том, что ворота двора выходили не на площадь, где можно было бы разогнаться, а на не слишком широкую улицу. Механик-водитель разогнался по пути, но перед поворотом к воротам ему пришлось притормозить. Однако я, заняв место наводчика, уже опустил ствол автоматической пушки на нужный уровень и, едва БТР развернулся для тарана, открыл стрельбу прямо по центру ворот, где сходились створки и где должен был, по моему мнению, находиться запор. Ворота разлетелись в клочья еще до того, как бронетранспортер столкнулся с ними. Выбивать их ему даже не пришлось, и разгон здесь был не нужен.
Двор заполнен дымом, видимость максимум четыре метра. Света не было ни в доме, ни во дворе. Фонарь, который светил с улицы, сюда не добивал. Два человека, раненые, корчились чуть в стороне от ворот. Я с трудом их рассмотрел, спрыгнув на тротуарную плитку. Видимо, выстрелы из пушки достали их сквозь не слишком толстый металл, из которого были сделаны ворота.
Откуда-то из дома боевики вели огонь из двух автоматов. Пули били в броню БТР, рикошетили и кувыркались. Одна пуля все же вскользь задела мой бронежилет и тоже срикошетила. Удар был чувствительным, но я на это не обратил внимания. Тем более что пуля была явно шальная.
Десантировались мы без задержки, через задние распашные люки и боковую дверь справа, чтобы БТР прикрывал бойцов своей броней от автоматных очередей, и сразу бросились к дому. Бойцы из моего БТР побежали к крыльцу. Бойцы из второго рассыпались цепью, чтобы блокировать попытку бандитов уйти через окна в сторону соседних дворов, хотя перебраться через высокий забор было чрезвычайно трудно. А третья подоспевшая машина блокировала дом с противоположной стороны.
Дверь в доме была, естественно, металлическая, и, чтобы выбить ее, пришлось сделать два выстрела из «подствольников». Стреляли солдаты, я свой выстрел приберег для штурма дома. И опять металл двери не смог защитить тех, кто за ней стоял. В коридоре валялись два трупа, о которые мы споткнулись. Значит, бандитов осталось только трое. Я первым двинулся по коридору, хорошо помня, что местные бандиты предпочитают не сдаваться. И сразу среагировал – даже в темноте – на движение за углом, дав очередь. В человека я, кажется, не попал, но что-то тяжелое стукнулось о пол. Это выпало оружие, выбитое из рук пулей.
– Глаза! – дал я команду, которую солдаты хорошо знали.
И, зажмурившись сам, бросил за угол световую гранату. Даже через положенные пять секунд смотреть глазам за угол было больно. Что же испытывали те, кто там прятался и не догадался зажмуриться? Вслед за световой я послал за угол и простую «РГД-5», мысленно моля бога о том, чтобы на первом этаже не было женщин и детей. Гулко грохнул взрыв, со стен и с потолка посыпалась штукатурка, а я, заглянув за угол, где еще догорала световая граната, освещая большую комнату, сказал уже вслух:
– Слава тебе, Господи!
В комнате было только три трупа мужчин. Это были последние защитники дома.
Операция завершилась. Я нашел глазами выключатель, щелкнул им и приказал:
– Выходим. Ментов зовите…
– Семь трупов, товарищ подполковник, как заказывали, – доложил я Нажмутдинову. – Наша задача выполнена. Приступайте к своей.
– Благодарю за службу, старлей. Я этой услуги не забуду…
– Мы старались…
– Потерь нет?
– Трое легко ранены. По касательной. Одному пуля после рикошета в лицо попала. Нос, кажется, сломан.