— Лиза? — тёплая рука опустилась на плечо. — Лиз, он вернётся, дай ему время.
— Тей, Теюшка, — обернулась, утопая в груди парня. — Он не вернётся, я знаю. Я причинила ему слишком большую боль, он не сможет просто отпустить, и понять тоже не сможет. Сама виновата, почему я не заметила его чувств раньше?
Легко погладив по волосам, Тей отлепил меня от себя и улыбнулся:
— Ты искра, Лиз, а искры не видят, чем занимается полено. Пойдём, я поправлю тебе макияж, а то ты больше походишь на чудовище из фильмов ужасов. Пусть и такая свадьба, но это твой день, проживи его на полную катушку.
Прижав к своему боку, он увлёк меня в туалет, где стояла сумка с набором косметики. Раскрыв своеобразный чемодан, Тей посадил меня на пуфик и развернул лицом к себе.
— Ты всё-таки решился, да? — усмехнулась, видя его сосредоточенное лицо в каких-то двух сантиметрах от моего.
— Ну, спортом мне заниматься нельзя, так что, да, решил пойти по стопам мамы.
— Думаешь, отец отдаст тебе всю сеть?
— Неа, — от усердия Тей высунул кончик языка. — Он запретил мне приближаться к любому из салонов. Сказал, что никогда в жизни не примет мой выбор. Но мне, честно говоря, плевать. Я делаю то, что нравится.
Сдув упавшую синюю прядь с глаз, он осмотрел подправленное лицо, и с удовлетворением щёлкнул по носу:
— Не бери в голову. Как освободишься, расскажу о своих планах, тебе понравится.
— Хорошо бы, — вздохнула, поднимаясь и осматривая результат в зеркале. — Что-то в последнее время новости лишь добавляют переживаний. Спасибо. Ты знаешь, куда идти?
Убрав инструменты в сумку, Тей поправил галстук, и одёрнул край тёмно-синего пиджака:
— Я провожу вас, мэм.
Подхватив его под руку, пошла следом, стараясь не вспоминать недавнего разговора. Но напряжённая спина Мэтта так и вставала перед глазами, заставляя кусать губы.
Я сильная.
Я справлюсь.
Большая веранда. Бросив равнодушный взгляд на ожидающих за стеклом людей, подняла голову и расправила плечи. Никто не должен понять, что творится у меня в душе. Взгляд перескакивал с одного лица на другое: пираньи, акулы, крокодилы, бегемоты... Целый зоопарк с океанариумом. Почему нет обычных людей? Сегодня собрался весь свет, Джон притащил даже политиков. Зачем? Что им даст присутствие на моей свадьбе? Гости, как и положено на помолвке ходили между столами и сплетничали. Никто не догадывался, что прямо сейчас будет заключён один из самых тошнотворных браков. Жених вместе с друзьями кучковался за самым большим столом, на котором стояла дурацкая ледяная фигура меня. В который раз задаваться вопросом Зачем стало лень.
Надо же, Дениз тоже здесь, хотя чего это я? Вон стоит в умопомрачительном платье из тонкого, красного шёлка, с глубоким декольте. За руку держит Эрика, но смотрит в рот Кейну. Неужто она не только собачка? Она специально подготовила для меня те ужасные платья, чтобы на моём фоне выгодно выглядеть перед главным мужчиной сегодняшней вечеринки? Ну и дура. Неужели, она решила, что я так просто соглашусь на эти тряпки?
Мама и отец стояли в дверях, ожидая, когда я выйду. Хорошо, что окна затенены со стороны улицы и меня никто не видит. Священник стоял поодаль, в обычном костюме. Игрушечный алтарь спрятали за цветущей стенкой с раздвижными дверями. Осталось сделать шаг и всё начнётся...
Вздохнув, улыбнулась Тею и взялась за ручку. Один шаг, всего секунда на раздумья. Обернулась:
— Я готова.
Тут же зазвучали звуки свадебного марша. Это был сигнал святому отцу и родителям с Джоном. Мама с папой распахнули двери, ошарашенного Кейна Джон оторвал от помрачневшей Дениз и повёл к алтарю. Гости разошлись по сторонам, создавая живой коридор.
Пора.
Это мой день, чтобы это не значило.
Я шла вдоль гостей и нервно улыбалась, отец сжимал мою руку чуть сильнее, чем надо, но я упорно делала вид, что всё в порядке. Ему сейчас так же тяжело, как и мне. Я знаю. Платье Дениз мелькнуло справа, за остальными гостями, когда же её лицо оказалось вровень с моим, гончая хищно улыбнулась и облизнула губы, будто собралась сожрать. Ненормальная какая-то.
Подойдя к алтарю, встала рядом с Кейном и сделала глубокий вдох. Со стороны гостей послышался шёпот удивления, но не больше. Судя по всему, всем понравилась шутка. Святой отец открыл папку и начал церемонию...
— Я хочу напомнить вам, дети мои, — начал он, — что вступая в брак, вы отрекаетесь от я, обретая мы. Что с этого дня и до конца жизни вы будете стремиться к любви и взаимопониманию, без которых невозможна счастливая семья. Сегодня, вы регистрируете не только влюблённость, но и перед богом и всеми людьми даёте обещание любить, почитать и уважать своего супруга. Кейн, клянёшься ли ты, быть с Элизабет в радости и печали, в болезни и здравии, в богатстве и бедности, любить её, и оберегать ваш союз до конца жизни?
Всего лишь небольшая заминка со стороны мрачного жениха, старательно делающего вид, что всё хорошо, что всё так и было запланировано, и ответ, оседающий гранитной плитой на моём сердце:
— Клянусь.
— А ты Элизабет? Клянёшься ли ты быть нежной и прощающей, радостной и терпеливой, а также жалеть и любить, делить пополам все горести и печали, создавать уют не только в доме, но и в сердце своего мужа? — это, что нахрен за клятва такая?! Священник выдержал паузу, и тихо повторил: — Клянёшься?
Скрипнув зубами, открыла рот буквально выталкивая из горла непослушные звуки:
— Клянусь.
— Объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловать невесту, — улыбнулся святой отец.
Сердце пропустило удар, второй, ладошки вспотели. В ушах стоял звон, когда Кейн сделал шаг, и склонившись, прижался к моим губам. От него одуряюще пахло... чужими духами. Задохнувшись от недостатка воздуха, схватилась за лацкан пиджака, отчего со стороны гостей послышался довольный гогот. Да только я знала, что он намеренно это делает, подчиняет, лишает самого драгоценного. В носу засвербело от запаха женских духов, которыми провонял Кейн.
Неужели, даже в день свадьбы он не смог сдержать своих животных порывов?
Когда мой рот получил свободу я повисла на муже, и часто задышала. Гости смеялись, хлопали в ладоши, говоря о темпераменте новой семьи, а я прокусила щёку до крови, лишь бы не закричать. Первым поздравил тот самый мэр, что сначала отказался регистрировать брак, потом подошла очередь Джона и родителей. Отец мужественно держался, скупо поздравляя новоявленного зятя и пожимая руку Джону. Мама поздравила Кейна и, улучив момент, отвела меня в сторону, сжимая дрожащей рукой плечо:
— Милая, как ты?
— Мама... — схватившись за живот, оперлась лбом о толстый ствол дерева, — меня сейчас вырвет.
— Пошли.
Подхватив накидку платья, она помогла мне спрятаться от любопытных глаз в дикой, давно заброшенной части сада. Найдя старую, разбитую беседку, я зашла за угол и вывернула всё, что успела съесть или выпить.
— Ну всё милая, не плачь, — мама погладила меня по волосам. — Сделанного не воротишь назад, теперь надо думать, как выйти из этого брака с наименьши мипотерями.
— Как, как... — пробормотала, вытирая лицо, — каком кверху. Извини, мамуль, просто нервы сдали, да и Мэтт ещё добавил.
— Видела его? — всполошилась она. — Мэттью искал тебя, хотел что-то сказать перед регистрацией. Вы успели поговорить?
— Ага, — обречённо ухмыльнулась, — поговорили.
— Вот и слава богу, я уже места себе не находила, боялась, что вы сильно разругаетесь. Мэтт хороший мальчик, а хороших людей нельзя обижать, Лиз. Такие люди, как он на вес золота, повезло тебе с другом.
Улыбнувшись, мама поднялась, не замечая новой дорожки слёз на моём лице. Оставаться здесь больше нельзя, если нас потеряют, поползут гадкие слухи.