Кейн сидел на полу, привалившись к стене, из его груди торчала рукоятка ножа. Первые секунды ступора я пыталась выдавить хоть слово, но получилось лишь невнятное бормотание. Что там из курса неотложной помощи я помнила? Присев на корточки, проверила пульс, он был, но прерывистый и едва заметный.
— Не умирай, слышишь? — закусила губу, вызывая девять один один. — Не умирай, Кейн МакАлистер, иначе я тебя на том свете убью, — шептала, отсчитывая гудки. — Да! — крикнула, когда диспетчер, наконец, ответил на вызов. — Макапа драйв, семь тысяч. Ножевое ранение в грудь. Пожалуйста, быстрее.
Следующим звонком я вызвала полицию. А потом всё завертелось и едва ли я могла вспомнить, что нужно звонить Джону и маме.
Полицейские приехали быстро, всё оцепили и вынесли тело Бориса со сломанной шеей. Бригада врачей с трудом вынесла мужа из подвала, но когда удалось, я схватилась за стул, чтобы не упасть: Кейн был весь в крови. Из-за отключённого электричества, оперативникам пришлось использовать фонари и свет фар.
— Имя, фамилия, — буднично уточнил кто-то из приехавших.
Но я просто прошла молча мимо, следом за носилками с мужем.
— Девушка! — меня придержали за локоть, требуя внимания. — Имя, фамилия?
— Лиза, — прошептала, следя за погрузкой Кейна в машину скорой. — Элизабет МакАлистер. Прошу прощения, я обязательно отвечу на все вопросы, но только после того, как удостоверюсь, что муж жив, — выдернув руку, бросилась к медикам, и запрыгнула в машину.
Стабилизировать давление, измерить пульс... — слова пролетали мимо, едва задевая сознание. Кейну поставили капельницу и маску с кислородом.
— Аллергия есть?
— А? — я оторвалась от созерцания торчащего ножа, и перевела бездумный взгляд на медбрата. — Вы что-то спросили?
— Аллергия у него на что-нибудь есть? — терпеливо переспросил мужчина, держа бланк с вопросами.
— Я не знаю, — отвернулась к Кейну.
— Имя, фамилия.
— Кейн МакАлистер.
— Ваша.
— Элизабет МакАлистер.
— Возраст.
— Двадцать один.
— Возраст мужа, — вновь терпеливо уточнил он.
— Двадцать шесть, кажется.
— Кажется?!
— Я не знаю дня его рождения, — ответила, повернувшись, и смотря, но не видя.
— Кто вы ему?
— Жена.
— И не знаете даты рождения мужа? — скептично спросил он.
— Нет. Я ничего о нём не знаю... Хотя нет, он любит сладкое. У нас дома всегда есть мармелад и леденцы. По утрам он пьёт чёрный кофе без сахара и жарит блинчики, любит спать под простынкой в любое время года и, знает удивительные факты из разных областей наук. После пробуждения он бегает полтора часа и идёт в душ, а потом будит меня, дразня ароматом блинчиков, — рот кривился от нахлынувших чувств, и каждое слово давалось с большим трудом. — Он любит смотреть юмористические шоу после работы, и всегда смеётся в голос. А ещё он хотел купить рыбок, потому что в доме без животных одиноко...
Слёзы полились градом. Я рыдала в голос, сжимая руку врача и растирая по лицу влагу.
— Не дайте ему умереть, прошу вас, — всхлипывая, кричала я. — Я отдам все деньги, только спасите его, пожалуйста.
— Дайте ей успокоительное, — приказала женщина, следящая за приборами.
Через минуту я почувствовала укол и расслабилась. Наступило полное отупение. Нас выгрузили из машины, меня отвели в какой-то кабинет, а Кейна повезли на срочную операцию.
— Мне жаль... — с такой фразой ко мне подошёл врач.
Сердце ухнуло вниз, поднесённый к губам стаканчик с водой остался на весу, так и не утолив мою жажду.
— Вы о чём? — скольких сил мне потребовалось, чтобы задать вопрос.
— Кто-то из нашего персонала проболтался журналистам о характере ранения вашего мужа, и сейчас у стен больницы дежурят целые автобусы, — пряча глаза, признался мужчина. — Но вы не волнуйтесь, мы никого не пустим на этаж!
— Вы в своём уме? — прошептала шатаясь. — Где Кейн?
— В реанимации, — удивился врач. — Операция прошла успешно, пришлось наложить множество швов, но в целом совсем неплохо. Нож прошёл совсем рядом с сердцем, так что, можете не волноваться — в будущем ждать проблем с сердечной деятельностью не стоит.
— Живой, — выдохнула, падая на стул.
— Конечно, живой! — возмутился врач. — А вам что, не сказали? Я посылал дежурного с сообщением ещё полчаса назад.
— Никто не приходил, — смахнула я слёзы.
В этот момент в комнату ожидания ворвался замученный врач в хирургической шапочке на боку:
— Прошу прощения! Операция прошла успешно, ваш муж жив и относительно здоров. О, — его взгляд упёрся в стремительно багровеющего врача, вошедшего первым. — Я это... там... — он повернулся к дверям, — на меня женщина напала. Простите за задержку.
— С вами я поговорю позже. Из-за вашей нерасторопности, госпожа Элизабет могла решить, что муж погиб. Так как я пришёл с совершенно другой новостью, — укоризненно отчитал его первый врач. Что же, — он повернулся ко мне, — вы можете навестить мистера МакАлистера.
Склонив голову, он вышел. Я подалась вперёд, чтобы встать, но задержавшийся врач порывисто спросил:
— Прошу прощения за вопрос, но вы знаете кто такая Джейми Уорд?
— Джем? Конечно, знаю.
— Ну и хорошо, она уже пошла в палату.
— Почему её пустили? — возмутилась я. — Жена я!
— Простите, но кровное родство в этом случае не важнее вашего, — потупился врач. — Пойдёмте, я вас провожу.
— Какое кровное?
— Если вы знаете мисс Уорд, то должны быть в курсе того, что она старшая сестра вашего мужа по матери.
Сцепив зубы, я молча вошла в палату и остановилась. Джем сидела напротив кровати и держала Кейна за руку. Она была в том же платье, что и несколько часов назад. Аккуратная причёска растрепалась, глаза были полны слёз и опухли. Я сочла неправильным устраивать разборки сейчас, но от получения ответов не отказалась.
— Как он?
Джем подняла голову и сфокусировав на мне взгляд, отвернулась:
— Это ты виновата, — её голос был наполнен печалью, болью и знанием, что ничего нельзя изменить.
— Я.
Кивнула, садясь рядом и откидываясь на жёсткую, металлическую спинку. А чего сопротивляться-то? Я и виновата.
— Ты даже отрицать не будешь? — горько усмехнулась она, гладя Кейна по спутанным волосам.
— Нет. Врач сказал, что нож прошёл недалеко от сердца, и ему повезло.
— Просто Кейну не повезло жениться на тебе, — она говорила, смотря на брата, будто меня совсем не было в палате. — Подай документы на развод. Всё равновам вместе не жить. Он подпишет, я поговорю с ним.
— Нет.
— Что? — она, наконец, обратила на меня внимание. — Но почему? Ты же не хотела этого брака!
— Раньше да, а сейчас понимаю, что такого мужчины больше не найду, — я говорила искренне, потому что в нашей среде, таких как Кейн практически нет. — К тому же он соблазнил моё сердце блинчиками, — улыбнулась, чтобы разрядить обстановку.
— Я научила его, — вновь отвернулась Джем. — Ты знала, что Джон его отец, а не дед?
— Да.
— Джон познакомился с нашей матерью уже после того как овдовел. Они познакомились в парке. Как банально. Они любили друг друга, по крайней мере, мама. Любил ли её Джон я не знаю, но и жениться на ней не спешил. Она была из низов, как вы говорите. Когда журналисты пронюхали об их отношениях, он поспешил с ней расстаться, оставив на память его, — Джем кинула на спящего Кейна. — Мне было шестнадцать, когда родился Кейн. Через десять лет мама умерла, и Джон забрал его к себе. А ещё через восемь я нашла Кейна в обворованном магазине. Оказалось, что брат сбежал из дома. После этого мы уехали и жили вместе, но три года назад, Джон вызвал его к себе, сказав, что нашёл для него жену. Тебя. Поначалу тот сопротивлялся, скандалил, но когда увидел твоё фото, согласился. Я так и не смогла узнать почему. Мы поругались, ион вернулся в имение отца. Никто, кроме нас, не знал, что мы родственники, и я обещала Джону, что никому и никогда этого не расскажу. Но мне пришлось, иначе меня не пускали, — в её голосе послышались слёзы. — Это из-за тебя он стал таким, — зло бросила Джем. — Ты во всём виновата!