Потому что если так, то он мог бы пойти прямо к…
— Вайолет, — крикнул Раф мне вслед, когда я начала подниматься по лестнице. Я направлялась в комнату, в которой останавливалась с Мэтти, когда мы все приехали на ту блаженную неделю перед Весенним балом.
Я заколебалась на лестнице, держась рукой за перила, когда обернулась, чтобы посмотреть на него. Я подумала, может быть, он собирался извиниться за свое холодное отношение или, может быть, просто придумать оправдание, что он был переутомлен и напряжен… или что-то в этом роде. Но нет, не Раф.
— Все комнаты для гостей заняты, — сказал он мне, его голос был резким и бесстрастным. — Дополнительный медицинский персонал здесь, чтобы ухаживать за моим отцом, и мама не хотела, чтобы они были слишком далеко, поэтому она разместила их в крыле для гостей. Ты можешь переночевать в моей комнате сегодня вечером. Утром мы разберемся с этой проблемой.
Мои брови взлетели вверх, но он проигнорировал меня. Он просто прошел мимо и повел нас вверх по изогнутой лестнице, не сказав больше ни слова, пока мы не достигли богато украшенных двойных дверей в конце коридора третьего этажа.
К тому времени, когда он держал дверь открытой, показывая, что я вхожу, я была вне себя от злости.
— Что? — рявкнул он, когда я протопала мимо него, скрестив руки на груди.
Я развернулась, выгнув бровь, когда он встал в дверном проеме — ни внутри, ни снаружи комнаты, как будто он не хотел запираться со мной, но также не хотел выпускать меня из поля зрения.
— Что здесь происходит, Раф? — Потребовала я, чувствуя, как во мне закипает гнев. — Я понимаю, что ты злишься на меня, но можешь ли ты точно объяснить, почему? Потому что я слишком чертовски устала, чтобы провести остаток ночи, предполагая худшее.
Его брови нахмурились, и он сделал один шаг в комнату. Достаточно, чтобы дверь могла захлопнуться за ним.
— У тебя такое выражение лица, Ви, — прокомментировал он, его сапфировые глаза пробежались по мне так, что я почувствовала себя полностью замеченной, раздетой догола и осужденной. — Взгляд, который появляется у тебя, когда ты на арене для боев. Ты хочешь ударить меня, не так ли?
Он полностью проигнорировал мой вопрос, и я не была уверена, что меня это действительно волновало. В его глазах промелькнуло что-то, за что я ухватилась, как за спасательный плот. Нечто большее, чем просто холодная апатия или разочарование. В конце концов, я бы предпочла провести вечность, сцепляясь с Рафом, чем позволить ему игнорировать меня, как будто я ничего не значу.
— Ты чертовски прав, хочу, — прорычала я в ответ. — Что, черт возьми, происходит? Это холодное, отчужденное дерьмо, которое ты несешь сегодня, тебе не идет, Раф.
Его глаза блеснули, и уголки губ приподнялись в насмешливой улыбке. — Ну и что? Ударь меня, насилие. Попробуй сделать все, что в твоих силах.
Я знала, что он просто дразнит меня, подчеркивая какой-то момент, который я совершенно упустила. Но сейчас он должен был бы знать лучше. Не было такого вызова, на который я бы не согласилась.
Мой сжатый кулак нанес удар, угодив ему по лицу и заставив его отшатнуться на шаг назад от чистой силы удара. Да, он определенно не ожидал, что я доведу дело до конца. Высокомерный идиот.
— Черт! — воскликнул он, потирая щеку и глядя на меня полными огня глазами. Секунду спустя он бросился вперед, и я приготовилась к ответному удару. Я целую вечность хотела сравнить свои навыки с его в реальном бою, и даже если бы все было не совсем так, как я себе представляла, я бы не отступила.
Однако он не бросился на меня с кулаками, как я ожидала, вместо этого его сильные пальцы схватили мои запястья, когда я подняла руки, защищаясь, что вывело меня из равновесия. Наши губы с треском соприкоснулись, и следующее, что я осознала, — мои ноги оторвались от пола, когда сильная рука Рафа обвилась вокруг моей спины.
Мой шок быстро сменился возбуждением, мой неистовый боевой инстинкт без усилий перерос в секс, когда я взобралась на его тело, соединяя лодыжки позади него, пока он вел нас через комнату. Наш поцелуй резко оборвался, когда он прижал меня спиной к стене рядом со своим комодом, но ненадолго. Одной рукой он сбросил свою черную рубашку, затем потянулся к моей.
Одежда разлетелась по комнате в вихре раздевания, и когда сильные руки Рафа подняли меня обратно, между нами не было ни клочка ткани.
На этот раз, когда наши губы встретились, между нами также не было ни малейшего замешательства. Мы оба хотели одного и того же. Нам обоим нужно было почувствовать эту электрическую связь между нами, то самое притяжение, которое притягивало нас друг к другу снова и снова, несмотря на то, как мы оба боролись с влечением.