Нервы захлестнули меня, когда я повернула дверную ручку, но я отбросила их в сторону. Не было места для раздумий, пока мы разбирались в механизмах семейных отношений с двумя безумными альфа-самцами.
Я толкнула дверь, открывая ее. Раф все еще был в душе, прижавшись лбом к кафелю, его глаза были закрыты, пока вода стекала по его твердым, покрытым татуировками мышцам.
Он посмотрел на меня, когда я пинком захлопнула дверь и прислонилась к ней плечами.
Мы просто… мгновение смотрели друг на друга, затем я собралась с духом и подошла к нему ближе.
— Не возражаешь, если я приму душ? — Спросил я, как нехуй делать.
На его лице промелькнуло веселье, и он отступил в сторону, показывая, что душ в моем полном распоряжении. Это небольшое движение привлекло мое внимание на юг, и мои брови взлетели вверх, когда я поняла, что он, в конце концов, не следил за собой в душе. На самом деле, казалось, что он просто мучил себя.
Я ступила под определенно прохладные брызги и задрожала, когда вода окутала меня. С дразнящей улыбкой я повернулась, чтобы взять у Рафа средство для мытья тела.
Мрачный смешок был единственным предупреждением, которое я получила, прежде чем его рука обернулась вокруг моей шеи сзади. Он развернул меня одним плавным движением, прижимая к стене своим телом и прижимаясь своим ртом к моему. Я приветствовала это так, как приветствовала бы гребаный макиато первым делом с утра.
Искренне и полнокровно.
— Ничто не удовлетворяет меня, кроме тебя, принцесса, — простонал Раф мне в губы. — Моя гребаная рука бесполезна.
Я скользнула своей между нами, обхватывая пальцами его толстую длину. — А как насчет моей?
Я погладила его, грубее, чем обычно, — в основном, чтобы посмотреть, нравится ли ему это.
— Черт возьми, да. Вот так просто. — сказал Раф, закрыв глаза, когда его голова немного откинулась назад. Он все еще прижимал меня к стенке душа, его тело занимало всю комнату вместе с кислородом в воздухе.
Не уверена почему, но я подчинилась ему. Когда я двигала рукой быстрее, ощущение шелковистой кожи поверх твердой как камень плоти заставило меня сжать бедра вместе. Не нужно беспокоиться, хватит ли у меня сексуальной выносливости, чтобы справиться с двумя парнями; очевидно, что когда это были мои принцы, у меня была вся выносливость в мире.
Как раз в тот момент, когда я начала погружаться в его низкие стоны и это выражение на его лице, его глаза распахнулись, и он обхватил обеими руками мои бедра, прижимая меня к бортику душа. Он врезался в меня в то же мгновение. Хуй знает, как он это так хорошо скоординировал, но у меня не было свободного пространства в голове, чтобы подумать об этом.
Меня трахали на грани моей жизни.
Раф поцеловал меня, опираясь на стену и одной рукой поддерживая меня. Мне нравилось, как сильно он целовался во время секса — это было почти противоположностью его нормальной личности, но во время секса… его поцелуи… черт возьми.
— Я долго не продержусь, — сказал мне Раф, не сводя с меня глаз. — Я полночи пялился на твои сиськи, когда твоя задница была прижата к моей гребаной ноге, и теперь, когда твоя пизда обвилась вокруг моего члена…
Я кончила. Моя голова ударилась о стену, когда крик сорвался с моих губ. Раф застонал, его губы коснулись моего горла, когда он последовал моему примеру, входя в меня, как мне показалось, на гребаный час, и оставляя нас обоих полностью разбитыми к тому времени, как мы закончили.
Мы опустились на пол в душе, и я была благодарна, что в этой академии не было общих ванных комнат. Потому что я лежала, пока мои ноги снова не заработали.
Раф усадил меня к себе на колени и потянулся, чтобы отрегулировать воду, чтобы она, наконец, стала теплой, когда она полилась на мои дрожащие конечности. Мы сидели так так долго, что я подумала, не заснул ли он. Прижавшись к нему, как была, я не могла видеть его лица, но чувствовала ровное биение его сердца подо мной.
Моменты, подобные этому, могли разрушить прочную оболочку, на совершенствование которой я потратила десятилетие.
— Если мы будем продолжать в том же духе, — сказал Раф, напугав меня после всей тишины, — возможно, остальной мир отвалит и оставит нас в покое.
Сделав глубокий вдох, я развернулась так, чтобы оказаться лицом к нему, поставив ноги по обе стороны от его туловища. Его член все еще был в основном твердым напротив меня, но мне удалось проигнорировать это ради более насущного разговора, который нам нужно было завести.
— Почему ты так разозлился на меня?
Лицо Рафа ничего не выражало, но в его глазах горел яростный голубой огонь. Я не думала, что он собирается отвечать — все в нем кричало, что он не собирается отвечать, но затем он шокировал меня до чертиков, протянув руку и запустив пальцы в мои волосы, удерживая меня так, что я не могла отодвинуться от него ни на дюйм.