— Но у тебя есть только сорок пять минут до официального ужина на Кубок Чести. Это значит, что я даю тебе тридцать минут, чтобы разобраться с этим дерьмом, и пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок и переодеться. Понятно? — Он выгнул бровь, глядя на меня, и когда я кивнула, он перевел взгляд на затылок Рафа.
— Тридцати минут будет более чем достаточно… на этот раз. — Высокомерный сукин сын. — Это займет всего пять минут, чтобы надрать Золушке задницу, затем у меня останется двадцать пять, чтобы показать ей, что происходит, когда она неоднократно не повинуется мне.
Джордан издал звук, и взгляд Рафа на секунду метнулся к его другу, затем снова остановился на мне. — Нам, — поправил он. — Ты обещала Джорди, что перестанешь его так пугать. И теперь посмотри, где мы находимся. — В его голосе были темные, мурлыкающие нотки, которые говорили о том, что он был чертовски взволнован этим боем. Или, может быть, он был взволнован победой? Что ж… этого не произойдет.
— Тогда продолжай, — прорычала я, толкая его в грудь, чтобы отодвинуть на шаг. Потому что, черт возьми, если бы он продолжал тереться об меня своим членом, единственная ссора произошла бы из-за того, кто должен быть сверху. Предпочтительно он. Мне нравилось, когда он грубо трахал.
Раф издал низкий смешок, отступил, чтобы создать пространство, и поправил свою эрекцию в штанах. Честно говоря, я была не прочь подраться грязно, и это была слишком заманчивая мишень, торчащая, как и раньше.
— Ты остаешься, братан? — спросил он Джордана, поворачиваясь ко мне спиной в болезненно очевидной ловушке, как будто я была настолько гребанной тупицей, чтобы пытаться напасть, пока он был отвлечен Джорданом. Кусок дерьма. Он дразнил меня.
Джордан коротко кивнул.
— Я останусь и прослежу, чтобы вы не поубивали друг друга. — Он пристально посмотрел на Рафа. — Лицо Вайолет абсолютно запрещено, Раф. Последнее, что нам нужно, это чтобы она появилась на сегодняшнем ужине с подбитым глазом. Она тоже только что оправилась от последнего синяка.
Я усмехнулась тому факту, что Рафу ставили ограничения, а мне нет. Однако на более глубоком уровне я понимала, какую линию проводит Джорди. Спарринги были в полном порядке, избиение друг друга — нет. Мы были конкурентоспособны, жестоки и в целом облажались. Но мы не были оскорбительными.
— Хм, но она может ударить меня по лицу? — пошутил Швейцарский принц. Он определенно услышал тот же подтекст, что и я.
Джордан пожал плечами.
— Ты легко мог получить локтем в лицо во время одного из сегодняшних матчей. Никто бы не усомнился в том, что ты избит. — Он сказал это так чертовски небрежно, но подмигивание, которое он мне бросил, было чистым злом.
Я прочитала там между строк. Он хотел, чтобы я надрала Рафу задницу и пробила дырки во всем его раздутом эго. Что ж, к счастью, я была в настроении дать Джорди то, что он хотел.
На этот раз, когда позиция Рафа изменилась, чтобы поспорить с правилами Джордана, я увидела свое открытие. Это больше не было ловушкой, это была реальная возможность застать его врасплох.
— Это несправедливо, — запротестовал Раф. — Не потому, что у него были проблемы с тем, чтобы не ударить меня по лицу, а потому, что он хотел, чтобы мы оба были инвалидами одинаково. Пришлось полюбить парня, который был за равные возможности получения травм независимо от пола.
— Ты знаешь, что она воспользуется…
Хрясь.
Его слова оборвались со свистом дыхания, когда мой удар пришелся ему прямо в живот и выбил воздух из его легких.
Джордан злобно хихикнул. Я одарила его усмешкой, но это было все время, которое у меня было. Раф заслужил свое имя на бойцовских рингах не за свою привлекательную внешность. Он был смертельно опасен, и это был удачный удар.
Удар за ударом, мы безупречно соответствовали друг другу, поскольку наш бой приобрел более серьезный оттенок. Ни один из нас не хотел проигрывать, мы оба были слишком упрямы, чтобы признать поражение другого. Слава богу, что у нас был Джордан, который смягчил нас обоих, иначе мы с Рафом не продержались бы и недели как настоящая пара.
— Осторожнее, — подразнила я Рафа, когда его кулак едва не задел мою щеку. Иногда наша укоренившаяся боевая подготовка брала верх, и он, вероятно, даже не знал, что собирается нанести удар кулаком, пока он не был в движении. — Если ты нарушишь правила Джорди, позже отшлепают тебя.
Злая улыбка скривила губы Рафа, и он издал смешок, когда переступил с ноги на ногу, подняв руки вверх в зеркальном отражении меня. Ни один из нас не носил перчаток или даже скотча. Никто из нас также не использовал оружие, потому что, как бы сильно я ни хотела метафорически убить Рафа, я не хотела убивать его буквально. Он был слишком хорош в постели, поэтому я хотела, чтобы он был рядом.