Выбрать главу

Допрос шел больше часа. Метье сидел в той же допросной, что и Смит до этого. На него также были направлены софиты. Только вместо Арабеллы в помещении находился Грин. Агент не сопротивлялась, решив остаться в смотровой и в случае чего включиться в происходящее. Перед Акселем, как и утром, лежала папка с документами. Только на этот раз — настоящая. Все, что удалось собрать по делу Констанции Берне с момента ее появления в Спутнике-7 в 1965-м до момента ее «возвращения» сейчас: протоколы допросов, встреч, анализов и экспертиз, распечатки полученных из Агентства и от Оуена материалов, которые могли пригодиться. Жанак смотрел на папку с некоторой тревогой, но, когда Грин сказал о звонке, решил обесценить улику, вывернуть диалог. Бывалый. Он явно не любил допросы, но с момента освобождения из тюрьмы многому научился.

Сначала Грин недооценил этого человека. Но сейчас, вглядываясь в его глаза, подумал, что Жанак может убить, если ему это будет нужно. Метье держался ровно. По его лицу струился пот, но в отличие от Смита он не проявлял признаков усталости или неудобства. Он был закален на работе.

Или не только на работе.

— То дело закрыто, а я понес заслуженное наказание.

— И все же. Лето. Поздний вечер. Вы на дорогой спортивной машине. У вас прекрасная должность: вы руководите всем материальным обеспечением лабораторий Туттонов. А потом — девочка на дороге. И конец. Куда вы летели, Метье? С кем вы были?

— Я… я был один. Все есть в протоколах допроса.

— Спортивная тачка, практически ночь, чудесная погода, вы ехали с северной части города. Оттуда в одиночестве не возвращаются. Или нам стоит поискать в остатках леса вашу спутницу?

Метье перекосило.

— Да я пальцем ее не тронул!

— Значит, спутница все-таки была?

— Детектив, я не понимаю…

Он замялся и опустил глаза. Аксель слегка подался вперед, чтобы лучше видеть этого мужчину, который явно что-то скрывал.

— И зачем вам звонил Смит?

— Я же говорил, камеры, ремонт…

— Кто вы по образованию? — тут же задавал следующий вопрос Грин.

— Химик-технолог. Да какое это имеет значение?

— Вы сами делали взрывное устройство?

— Зачем мне его делать, детектив?

— Что такого случится, если мир узнает правду про смерть Констанции Берне?

Метье откинулся на спинку неудобного стула и посмотрел детективу в глаза. Аксель спокойно выдержал этот взгляд, сохранив невозмутимое выражение лица. Да, Жанак бывал на допросах и умел держаться, но он не сталкивался с тем, что на него вывалил Грин. Он начал теряться. Немного усилить нажим — и все.

— А вы наблюдали за работой Смита или предпочли дожидаться дома?

— Наверное, мне положен адвокат?

— Конечно, положен, есть же закон, — легко согласился детектив. — Скажите, а что вам сказала Мария Тейн, когда вы чуть не убили ее дочь?

— Мари… Она ничего мне не сказала.

И почему все мужики этого города так реагируют на имя писательницы? Грин заметил, как дрогнули зрачки Метье, выдавая симпатию или скрытое возбуждение. Уголки губ тоже приподнялись, а потом сложились в горькую усмешку. В целом он сохранил лицо, но от опытного взгляда детектива не скрылись мелкие изменения, микромимика, которая выдала его с головой. Мария Тейн и Метье Жанак. Как это мило. Мария Тейн вполне могла находиться в машине мужчины во время аварии, в которой чуть не погибла ее дочь.

Слишком много Марии Тейн в этом деле. И слишком внезапно и нелогично здесь появился Метье Жанак. Аксель смотрел на мужчину, выдерживая необходимую для сохранения должного уровня накала паузу.

— Вы были знакомы с ней? — наконец спросил он все тем же будничным и спокойным тоном.

Метье промолчал и отвернулся.

Телефон Грина пискнул. Аксель активировал экран и, увидев короткое сообщение от Оуена, улыбнулся. Приятно оказываться правым даже в мелочах. Обычно если Грин приходил к какому-то выводу, тот подтверждался. Но сейчас это получилось почти театральным. Меньше минуты с момента догадки до доказательств.

— Скажите, Мария Тейн находилась с вами в автомобиле, когда вы сбили ее дочь? Чем вы занимались, что не заметили девочку? — с некоторым нажимом спросил Аксель Грин, не отводя взгляда с блестевшего от пота лица мужчины.

Если бы не наручники и цепи, Жанак обязательно бы вскочил с места. Он бросился вперед, но остался висеть на цепях, чуть не ударившись о стол. Голова дернулась, мужчина чуть слышно выругался. Сел. На его лице отразилась ярость — холодная, расчетливая, почти звериная ярость. И это выражение Грину было знакомо. Именно так на него смотрели убийцы. Все те бесчисленные злодеи, которых он вычислял и ловил. А когда-то давно еще и нейтрализовывал. Аксель почувствовал фантомную тяжесть пистолета в перевязи, инстинктивно откинулся на спинку кресла, скрываясь в тени, и прикоснулся пальцами правой руки к левому боку. Сейчас при нем не было оружия. Но обычно в такие моменты было.