— Для начала расскажите, что выяснилось в ходе следственных работ на месте обнаружения тела.
Глава восьмая
Николас Туттон
Спутник-7, Управление полиции
Весь день Грин гонял их по этапам и результатам проделанной за неделю работы. Он с бесячим занудством вчитывался в каждую строчку отчета криминалиста, в протоколы допросов. Взяв пачку бумаги для принтера, Аксель выписывал список задач на каждого, включая себя. Обычно педантичный и внимательный к деталям Николас ловил себя на мысли, что еще не встречал подобного маньяка контроля.
Сначала Грин Ника бесил. Бесил до желания двинуть ему в самодовольную рожу состоявшегося специалиста. Но потом Туттон заметил в его взгляде что-то такое… знакомое, что ли. Родное. Братское. И передумал. Передумал еще и потому, что за весь день работы с Грином ему ни разу не захотелось выпить. Впервые за три года он внимательно слушал и напрягал мозги, чтобы что-то понять, включиться в процесс, чтобы быть здесь и сейчас, а не в грезах счастливого прошлого, которое не вернуть.
Грин отпустил их ровно в восемь. На два часа позже, чем официально заканчивался рабочий день. Приезжий комиссар кивнул, попрощался, взял свой рюкзак и ушел. Утомленные напряженным днем, они не вызвались его проводить и не предложили показать город. Они просто попрощались, даже не пытаясь изображать тепло, и ушли каждый в свои мысли.
Магдалена полулежала в кресле за столом, вчитываясь в исписанные не самым разборчивым почерком детектива строчки. Она держала бумаги на вытянутой руке. Казалось, еще мгновение, и листы рассыплются по полу.
— И зачем их снова опрашивать? — пробормотала она, в десятый раз пробегая список глазами.
— Маги, просто сделай, что он говорит, — откликнулся Ник, опускаясь прямо на линолеум.
Рука сама собой нашла во внутреннем кармане небрежно брошенной на стул летней куртки фляжку с дерьмовым виски. Дешевым пойлом, которое он в себя вливал в неимоверных количествах. Не потому, что не было денег. А потому, что так он чувствовал себя более несчастным. И, как следствие, более живым.
— Выпить хочешь? — не дождавшись ответа, пробормотал Ник и протянул ей фляжку.
Магдалена покачала головой. Он знал, что это значит. Пройдет пять минут — и она сама потянется за бутылкой.
— Сейчас должны прийти рабочие, — пробормотала она.
— Рабочие? — не понял Ник и сделал щедрый глоток. Горло не опалило. Он приспособился. Но привычное тепло разлилось внутри, а взгляд затуманился. Мужчина прислонился к стене и посмотрел в потолок. Сейчас его жизнь уже не казалась такой неправильной.
— Его величеству нужна белая стена.
Туттон медленно повернул голову в сторону собеседницы. Магдалена, положив ноги в заношенных ботинках на стол, смотрела в окно.
— Ты решила перекрасить стены?
— А что еще остается?
— Ты совсем с катушек слетела? У нас есть доска для письма. Попроси принести ее сюда, и все.
Женщина посмотрела на него так, будто он открыл ей Америку.
— Я об этом не подумала.
Ник рассмеялся. С трудом встал, пошатнулся, оперся рукой о стол и взял трубку ее рабочего телефона.
— Звони. Отменяй все. А я утром принесу доску.
Она послушно набрала номер хозяйственного отдела, заплетающимся от усталости языком дала отбой на покраску стены, извинилась и отключалась. Ник следил за ней из-под опущенных век. Он чувствовал себя хорошо. Спокойно. Запах алкоголя смешивался с ароматом ее шампуня или духов. Но сквозь весь этот фальшивый флер доносился запах ее кожи. До сих пор чистый и нежный. Ник невольно протянул руку и коснулся ее щеки. Магдалена отшатнулась, будто от удара. Ее глаза распахнулись.
— Как поживает жена, Ник?
— Детьми занимается. На конференциях выступает.
— Надоело ее рожу видеть по телевизору каждую неделю, — чуть слышно пробормотала Магдалена, доставая из верхнего ящика стола плоскую фляжку.
— Лиза — ведущий специалист…
— Да знаю я, кто твоя Лиза. Весь город знает.
— Маги…
Она медленно подняла на него глаза. Ник замер, увидев, что в них блестят слезы. Совсем как в тот вечер, когда он сказал ей, что им надо развестись.
Не справившись с собой, подточенный сложным днем и алкоголем, он протянул к ней руки и, преодолев яростное сопротивление, поцеловал. Терпкие губы Магдалены, сначала жесткие и упрямо сжатые, смягчились. В голове что-то взорвалось, в глазах потемнело. Он отскочил в сторону и отвернулся, дрожа и чувствуя себя жалким и беспомощным.