– Не везде, – улыбнулся Кристен. – У моего народа принято, что, если между девушкой и парнем случилась близость, они становятся женихом и невестой. Когда пара узнает о беременности, то их объявляют мужем и женой, а после рождения первенца – родителями. Как видишь, у нас нет понятия брака. – Он нахмурил лоб и пробормотал: – Слово еще такое странное… Мы с Астрид провели вместе одну ночь. Это было ошибкой, о чем я сразу ей и сказал. Следующие три месяца Астрид была в статусе моей невесты, но как только все убедились, что она не ждет моего ребенка, в глазах моего народа она официально перестала ею быть.
Официально да. Но кто-то спрашивал, что думает на этот счет сама Астрид?
– Ну что? Ты узнала все, что хотела? Мы закрыли этот вопрос?
Хотелось бы.
Я послушно покивала, и мы продолжили путь. Кристен открыл одну из палат и шагнул внутрь помещения, которое разнесли Эрик с Властой.
Палата представляла собой жалкое, местами побитое зрелище. Обе кушетки перевернуты, карниз над окном оторван и повис на одной стороне. Пол устилали осколки разбитых мензурок и медицинских инструментов.
Кристен оглядел масштаб катастрофы, попросил:
– Постой там.
Стекло хрустело под его ногами, но Кристен не обращал на это внимания. Он прошел в дальнюю часть, поднял и поставил кушетку. Провел ладонью по шершавой поверхности, и только после того, как удостоверился, что поверхность не несет в себе сюрпризов, вернулся ко мне.
И по задорному блеску глаз можно было сразу догадаться: он что-то задумал.
– Уважаемые дамы и господа, мы приветствуем вас на скоростном экспрессе «Коридор – палата». Просьба всех прекрасных пассажирок занять свои места.
И с этими словами меня подхватили на руки и внесли в палату.
– Я могла и сама! – пискнула возмущенно.
– Могла, – не стал спорить Кристен, – но мне жутко захотелось поносить тебя на руках.
Я глупо хихикнула и постаралась скрыть свое веселье, но от Кристена оно не укрылось.
– Что?
– Просто подумала, что на плечах ты меня носил, на руках носил. Что дальше?
Кристен предпочел промолчать и только загадочно глянул на меня, а после посадил на ку– шетку.
– Сейчас вернусь.
Он вышел, а я осталась. Немного посидела, с глупой улыбкой глядя в никуда, потом стряхнула с себя наваждение под именем Кристен Арктанхау и встала. Нашла мусорное ведро, села на корточки и начала собирать осколки.
Интересно, что не поделили Власта с Эриком?
Он к ней приставал – и она психанула? Или в очередной раз сморозил ерунду?
– Ай! Да что такое!
Я отдернула руку, подавила желание сунуть порезанный палец в рот и с опаской посмотрела на кровоточащую ранку. Ранка была крохотной, но глубокой. Ничего страшного, но с моим везением это вполне могла быть отравленная склянка.
Скрипнула дверь, выдавая тот факт, что Кристен вернулся.
– Адриана, ну зачем?
В его тоне послышалось раздражение, но, заметив мой раненый палец, он изменился в лице. Оставив принесенную коробку на кушетке, присел возле меня, взял мою руку и осмотрел ранку. Кровь больше не шла, но Кристен все равно покачал головой и попросил:
– Давай ты просто сядешь, а я уберусь.
Я согласно кивнула, после помотала головой и чистосердечно призналась:
– Скучно.
– Тогда вот… – Мне торжественно вручили ту самую коробку, за которой ходил Кристен. – Развлекайся.
Снедаемая любопытством, я раскрыла коробку и заглянула внутрь. Там лежали упаковки с пробирками и специальная подставка, на которую их нужно было выставить.
Надорвав первый пакет, я начала осторожно, по одной, вынимать хрупкие с виду предметы.
Кристен еще раз вышел, но почти сразу же вернулся, неся в руках метлу с короткой щеткой, совок и рабочие инструменты. Сложив ненужное на подоконнике, он снял куртку и начал сметать осколки.
Белая футболка облегала рельефный торс, подчеркивала мускулистые руки и всячески манила взглянуть на работающего парня.
Это безумно отвлекало меня, поэтому, в очередной раз обнаружив, что таращусь на Кристена, я мысленно обругала себя и призвала к порядку и дисциплине. Взяла из коробки новую упаковку и поставила условие: расставляю четыре ряда в ячейки, выкидываю пустую упаковку, тянусь за следующей и только в эти несколько секунд любуюсь Кристеном.
С таким стимулом мои руки заработали как никогда ловко и быстро. Первый ряд… Второй… Третий… Две последние пробирки четвертого ряда я втиснула с такой скоростью, что быстроте движений мог бы позавидовать любой карточный фокусник, годами тренирующий гибкость пальцев. Чувствуя, как быстрее начинает биться сердце, а все внутри замирает от предвкушения, я смяла и выкинула обертку, подняла голову и встретилась взглядом с Кристеном.