Но что-то смущало в ее рассказе. Смущало настолько, что я вспомнила про отчисленную лекарку и подалась вперед, точно гончая, почуявшая добычу.
– Это ты подставила Таину Знающую?
Астрид посмотрела в потолок, покусала нижнюю губу и дернула подбородком.
– Подставила – это чересчур громко сказано. Скажем так, я просто вынесла мусор раньше положенного срока.
– Ты забрала перчатки, которыми она обрабатывала мою рану, из мусорной корзины и оставила те, что были испачканы ядом ядожала, чтобы на Знающую пали все подозрения, – понятливо кивнула я, а девушка на больничной койке слабо пожала плечом. Своей вины она не ощущала.
«А я говорил, что Таина не виновата», – услышала я голос Мела в наушнике и озадачилась.
Разве они были знакомы с адепткой Знающей?
– Ладно, – собралась я с мыслями. – Если ты отказалась от предложения той странной женщины, то как вышло, что вчера звездокрылы заразились непонятной болезнью?
Астрид вздохнула и с отвращением и ненавистью посмотрела на покрытую язвами руку.
– Меня провели как ребенка, – прошипела она и сжала руку в кулак. – Та дамочка нашла меня вчера утром. Кстати, радуйся. Она оставила мысли о твоих пышных похоронах и вместо этого решила устроить повальный мор среди завров. Сказала, что именно я должна спровоцировать вспышку болезни. Мне всего-то и надо, что проникнуть в один из вольеров ядожалов и воспользоваться тем же артефактом, что применили к тебе. Взамен я получаю возможность уехать с острова. И я согласилась, но…
– Но отравить ядожала тебе совесть не позволила. Небовзоры склонны взрывать все, что кажется им подозрительным. И тогда ты подумала о добродушных лапочках – звездокрылах.
– Типа того.
Я уставилась на девушку как на что-то инородное. Меня едва не колотило от чувства несправедливости и порицания политики избирательности, которой так искренне руководствовалась Астрид.
Убить Адриану Нэш – что вы, я не такая!
Подставить Таину Знающую – да раз плюнуть.
Своих завров я травить не буду, мне жалко, а какие-то там звездокрылы пусть дохнут.
Вот как так можно?
– Кракен умер. Тьма умерла. Все остальные в очень плохом состоянии, – попыталась достучаться я до совести Астрид, но с тем же успехом можно было стыдить капельницу.
Вместо искреннего раскаяния в содеянном девушка пожала здоровым плечом и равнодушно уставилась в потолок.
Нет, ну что за человек?
– Ладно… – оставила я попытки поменять чужие моральные ценности и принялась перечислять: – Ты напоила Веронику снотворным и забрала ее форму звездокрылов вместе с боевой манжетой. Воспользовалась суматохой и проникла в Черный сектор. Применила артефакт и наслала мор. После вернулась обратно в комнату, поменяла одежду и разбудила сестру. Так?
Астрид вяло покивала и с неожиданной болью в голосе выпалила:
– Та женщина пообещала! Она сказала, что я не пострадаю и смогу уехать. Как же!
«Если это программируемый вирус, то при наличии артефакта я могу остановить распространение болезни», – услышала я приглушенный голос господина Клебо в наушнике.
«А что насчет полностью вылечить?» – тут же спросила Эрика Магни.
«Затруднительно. Но можно попытаться».
«Риана, спроси у нее…» – начал брат, но я сама все поняла.
– Куда ты его спрятала? Куда ты дела артефакт?
– Вернула.
– Вернула? – не поверила я. – Прости, но это звучит слишком неправдоподобно, чтобы хоть кто-то, знающий тебя больше десяти минут, купился на столь откровенную чушь.
Девушка помолчала, прикидывая, что еще сможет выторговать для себя. Я замерла, тревожно вглядываясь в ее лицо в ожидании ответа. Подозреваю, что преподавательский состав за дверью тоже непроизвольно затаился, боясь спугнуть приступ откровенности Астрид.
– Моя сестра… – наконец сказала та. – Вероника ничего не знала и не должна пострадать. Обещай, что она продолжит учиться и никто из адептов не узнает, что я… что звездокрылов убила… что это сделала я.
Я молчала, не вправе давать такие обещания. Наушник негромко щелкнул и голосом брата дал свое ректорское слово, что все останется в тайне.
– Да, хорошо. Они согласны, – озвучила я.
Астрид смиренно откинулась на подушки и устало сказала:
– Он в моей комнате. Я засунула его внутрь трубы для шторки в ванной.
«Принял», – сообщил Мел, а Дариан скомандовал:
«Уходи. Мы узнали достаточно».
Я молча поднялась со стула, постояла. Надо было что-то сказать, но я так и не нашла в себе слов. Или искренности.
Развернулась, пересекла палату, подняла перчатку, чтобы разблокировать двери карантинного бокса, но уйти не смогла. Обернулась и хмуро посмотрела на умирающую адептку.